Заслуженный участник |
|
12/07/07 4522
|
Последний раз редактировалось GAA 01.02.2024, 02:33, всего редактировалось 4 раз(а).
Конкретно глава 3, разделы 5, 6 и 7. Я просмотрел разделы 3—7 главы 3. В текстах имеются заявления о «кантианстве» указанных исследователей, но никакого прямого подтверждения этим заявлениям я не нашёл. В чем их кантианство? Конечно нужно обращаться к первоисточникам, но раз уж Вы отослали к конкретным разделам диссертации, то не могли простыми словами пояснить, что из кантианства помогло в работе указанным исследователям. (Про неокантианство говорить вообще нет смысла.) (Некоторые цитаты из диссертации Maurizio Esposito “Between Holism and Reductionism: Organismic Inheritance and the Neo-Kantian Biological Tradition in Britain and the USA, 1890-1940”, 2011)
Цитата: Холдейн-отец оставил свои последние размышления о наследственности в одном из своих самых кантианских произведений; «Философия биолога». Здесь Холдейн еще раз поддержал возможность приобретенных признаков как источника новизны в эволюции; этот отрывок стоит процитировать полностью. «В приобретении нового признака организм столь же активен, как и окружающая среда, и если бы это было не так, новые признаки не передавались бы потомкам. Эволюцию можно интерпретировать только в свете чисто биологической концепции жизни, охватывающей окружающую среду. <...> Приобретение нового характера — всегда чисто биологическое явление, как и сама жизнь. Мне кажется, что споры о том, в какой степени могут быть унаследованы приобретенные признаки, в основном связаны с непониманием того, что подразумевает приобретение нового признака. Если мы попытаемся объяснить приобретение простым влиянием окружающей среды, мы всегда сможем показать, что здесь задействован наследственный фактор. В биологической интерпретации мы никогда не сможем отделить организм от окружающей среды. Точно так же приписывание в индивидуальном развитии всех взрослых признаков физической и химической структуре зародышевого материала предполагает, что мы можем описать жизнь как принадлежащую физической и химической структуре отдельно от окружающей среды. Этого мы, конечно, не можем сделать. Хромосомы и хромомеры живой зародышевой клетки являются выражением всей ее жизни, и ее дальнейшая жизнь в существенной связи с эмбриональной и взрослой средой дает единственный ключ к пониманию их истинной природы.» <...> Общества, как и живые организмы, были целеустремленными образованиями, в которых части и целое находились в постоянных, непреодолимых отношениях. Исходя из своей неокантианской организменной концепции жизни, концепции, основанной на его физиологических открытиях, а также его философских убеждениях, Холдейн не только критиковал медицинские науки и современные концепции наследственности, но также применил организменные представления к британскому капитализму. Как хорошо выразился Стёрди: «Холдейн рассматривал демонстрацию биологической телеологии как способ подтверждения своего метафизического мировоззрения со всеми последствиями, которые, по его мнению, имели место для социальной теории»; с Холдейном кантианская биофилософская традиция приобрела левый оттенок. В тексте несколько раз повторяется «кантианство» в отношении Холдейн. В чём же здесь «кантианство»? Цитата: Томпсон начал свой великий труд «О росте и форме» с Канта: «О химии своего времени и поколения Кант заявил, что это наука, но не наука — eine Wissenschaft, aber nicht Wissenschcft [наука, но не знание]— ибо Критерий истинной науки заключался в ее отношении к математике. Конечно, Кант, к которому Томпсон обращается в этих первых строках, был не Кантом «Критики суждения», а самим Кантом, а именно Канта, влюбленного в физику Ньютона, геометрию Евклида и математику Лапласа. Однако, хотя современный читатель мог бы интерпретировать акцент Томпсона на важности математики в изучении живых существ, а также на то значение, которое он придавал физике и механизму для объяснения органических форм, важность, которую он приписывал геометрическим симметрии в морфологии - как чисто редукционистский и картезианский подход, Томпсон не предполагал этого. Действительно, использование и применение математики к биологическим проблемам считалось очень многообещающей стратегией для многих «холистических» теоретиков; существование некоторых простых геометрических форм и поддающихся количественному измерению физико-химических процессов не противоречило биологии организмов, и математизация морфологии не противоречила телеологическим подходам или позициям. <...> In brief, the morphologist, Thompson concluded, is, at the end: “...a student of physical sciences” <...> Наконец, Томпсон вполне соответствовал той традиции, которую я рассматриваю, не только потому, что Холдейн, Рассел или Woodger считали его частью своего сообщества, но и потому, что его тексты демонстрируют восхищение философией Канта, глубокое знание Гете и Кювье и полную приверженность доктрине организма в целом. Более того, как я покажу в следующем разделе, его философские убеждения и идеи о морфологии заставили его критически относиться к теориям наследственности, основанным на частицах — от Вейсмана до Менделя и далее. Наконец, теория трансформации Томпсона была, как мы увидим, ярким примером целостной эволюции; нетрадиционный синтез трансформаций Ламарка. <...> Биология Томпсона была результатом почтенной и до сих пор живой традиции, которая, от Аристотеля до Канта, формировала умы многих британских натуралистов. Если что, то я также считаю, что «В каждом отделе естествознания есть лишь столько настоящей науки, сколько в нем математики», но я не кантианец :) О своих политических взглядах он тогда говорил так: «Я диалектический материалист, но не коммунист». В подтверждение этих слов в 1937 году он опубликовал эссе «Диалектическое изложение эволюции», в 1938 году — брошюру «Марксистская философия и наука», а в 1939 году написал обширное предисловие к переводу на английский труда Фридриха Энгельса «Диалектика природы». Не очень он похож на неокантианца. В методологию биологии он, возможно, и внёс вклад, но не философскими размышлениями, а применением математики. JBS: «Естественный отбор должен быть охарактеризован прежде всего с количественной стороны»
|
|