Нейронные сети могут находить решения, отсутствовавшие в обучающих примерах, то есть они способны к обобщению, абстрагированию, созданию нового, или, по-другому, к индукции. Индукция - переход от элементов к образу, от деталей к целому, от событий к прогнозу, от фактов к теории, то есть от частного к общему - это основное свойство интеллекта, и все нейронные сети в той или иной степени этим свойством обладают (тогда как дедукция - вычисление по готовым формулам - это работа уже чисто "механического" характера, на неё способны и обычные программы).
Образ чего-то конкретного, к примеру, конкретного стула - это абстракция одного уровня, обобщение в образ непосредственно сигналов рецепторов. Но понятие "стул", которое обобщает в себе образы сразу всех мыслимых стульев, - это абстракция уже более высокого уровня, то есть абстракция от абстракций. Числа, обобщающие в себе вообще все образы, абстракция ещё более высокого уровня. Числа абстрагируют "количественную сторону" образов, геометрические фигуры - их формы, правила вывода - логику их отношений, и так далее. Математический язык - это язык более высокого уровня абстракции, чем естественный, а естественный, чем образы конкретных явлений.
Так как от более или менее общей для всех реальности математические объекты уже слишком далеки, то для того, чтобы можно было друг друга понимать, требуются аксиомы - как законы того математического мира, о котором собираются рассуждать. По той же причине далёкости от реального мира, аксиомы теоретически могут быть произвольными, но на практике они интуитивно логичны, осмысленны, ведь опыт математика, его математическую интуицию, формирует реальность, а в ней не бывает чего попало. Например, чтобы богатая математическая теория не была противоречивой, набор аксиом не может быть полным, хотя, казалось бы, изобретая свой собственный мир, мы вольны не оставить в нём тайн. Однако в реальном мире теория всего тоже не имеет смысла. В реальном мире противоположное не равно, но теория всего как раз устранит разделение между фантазией и реальностью, ложью и истиной. И точно так же в математической теории, если она полна, можно вывести и утверждение, и его отрицание.
Другой пример (подчёркивание моё):
Цитата:
"Сложилась парадоксальная ситуация, когда строгость и плодотворность в математике мешали одна другой. Несмотря на использование незаконных действий с плохо определёнными понятиями, число прямых ошибок было на удивление малым -
выручала интуиция. И всё же весь XVIII век математический анализ бурно развивался, не имея по существу никакого обоснования. Эффективность его была поразительна и говорила сама за себя, но смысл дифференциала по-прежнему был неясен."
Бесконечно малая и бесконечно большая - История. Википедия
Математика "работает", потому что связана с реальностью. Как формальный язык, способный выразить точное знание, описывающий структуры, порядок и отношения, математика предоставляет языковые средства науке.
Возможно, что более умные, чем мы, инопланетяне, в силу своего более высокого интеллекта (более сложной нейронной сети мозга), будут способны на более высокий уровень абстракций. И тогда мы их, видимо, точно так же не поймём, как нас не понимают человекообразные обезьяны. В их математике или их устройствах мы, вероятно, будем разбираться не лучше, чем наши обезьяны разбираются в нашей математике и устройствах. (Поэтому не нужны не только СИИ, но и инопланетяне. Нет их, и хорошо.).
***
Солипсизм прост и неопровержим. Но есть проблема - он не способствует росту качества жизни, так как предполагает слишком простое отношение к ней, ведь всё только фантазии. Поэтому требуется введение новых сущностей - усложнение мира его делением на объективный и субъективный, реальность и фантазии. Вначале неявное, но в ходе истории по мере накопления знаний всё более строгое. В этом процессе возникают разные формы познания (религия - философия - наука), присущие меняющемуся в ходе познания восприятию мира, и присущие этим формам методы отделения реальности от фантазий (интуиция - логика - эксперимент), каждый из которых наиболее разумен в условиях разного объёма знаний об исследуемом явлении, сообразно эпохам в которых они выделялись как ведущие. Соответствующим образом меняются и сами исследуемые явления (мир и человек в целом - качественные отношения - конкретные явления). И точно так же эволюционирует представление о том, что реально, а что нет.
Кстати, парадокс. По мере познания разделение реальности и фантазий становится всё более строгим. Но ведь фантазии состоят из той же материи, что и познаваемый мир. Поэтому, наоборот, по мере всё более глубокого познания материи это разделение должно исчезать. Как же так? Вкратце, один из аргументов против теории всего - это то, что субъект часть физической реальности, но познание себя - это рисование себя, рисующего себя, рисующего себя... и так бесконечно. Поэтому водораздел между познаваемым и непознаваемым проходит в голове. (Правда, из этого аргумента не видно, что познание - это не стирание, как ластиком, скрытого, а в некотором смысле наоборот, закрашивание, но зато он короткий.).