scheknЛекция Зомби-государственник для вас (если не путаю). Все вами перечисленное следствие авторитарных режимов. Это порочный круг: вы совершаете действия от которых ва фактически становится хуже, но вы уверены, что действия правильные, а виноваты враги и надо, чтобы победить врага, дальше их выполнять.
Цитата:
Мы часто слышим, что от государства исходят порядок, просвещение и прогресс. Народ является темной массой, которая, с одной стороны, получатель этого просвещения, а с другой стороны — источник постоянной опасности, который государство должно держать в рамках. Если немного дать слабину, то начинается безобразие. Этот клубок представлений можно разделить на два основных направления.
Первое — это представление о благе, исходящем от государства. В наше время это направление представлено в основном авторитарной модернизацией — реформами, проводимыми сверху. Есть хаос, и есть реформатор, наделенный властью, который прорубает топором окно в порядок, строит дороги, проводит электричество. Как принято говорить, он причиняет добро. Чтобы он мог успешно осуществлять функции культурного героя, ему нужно не мешать, не связывать системой сдержек и противовесов. Тогда он максимально успешно нанесет свое «благо с топором».
Эти представления распространены и в наши дни. К несчастью, они популярны именно в тех странах, где приносят наибольший вред. Если мы мечтаем о радикальных реформах, то осознаём, что дела у нас идут не очень хорошо. Одновременно мы хотим, чтобы преобразования осуществил кто-то без нашего участия, а за это мы готовы делегировать ему свои права и свободы. Этот стереотип живет благодаря историческим примерам. Его основа уходит корнями в эпоху просвещенного абсолютизма. Этот период воспринимался многими современниками и особенно потомками как золотой век. Век условного Людовика XIV— победителя Фронды, спасшего Францию от развала. Все всегда спасают свою страну от развала. Пришел просвещенный монарх и всех победил. Он же и просветитель, он же и «король-солнце», покровитель искусств и наук. На него пытались ориентироваться и другие европейские монархи. Во времена просвещенного абсолютизма концентрация власти давала возможность странам, в которых она осуществлялась, сделать очень большой шаг вперед.
Вторая волна популярности идей авторитарной модернизации пришлась на XX век. Тут все уже более мрачно. Все тоталитарные проекты XX века были модернизационными и прогрессистскими. Все они поклонялись индустрии, промышленности, науке (в той степени, в какой они ее понимали и в какой степени она отвечала их интересам). Все они выступали за быстрый прогресс, ради которого мы сейчас должны принести некоторые жертвы, ограничить свои свободы, избавиться от тех, кто нам мешает: лишних классов, лишних наций, больных, ущербных, неправильных людей.
Тоталитарные проекты наследовали футуристическим и авангардистским движениям в искусстве. Именно поэтому идеи крайней левизны или крайней правизны в своем государственническом исполнении завлекали души многих культурных, образованных и талантливых людей: все хотят попасть в будущее, особенно если оно светлое.
Это был второй сеанс государственнического прогрессизма.
Казалось бы, опыты первой половины XX века должны были положить конец идее, что мощное и не связанное демократическими издержками и противовесами государство всех приведет к немедленному счастью. Но нет! Идея реформаторства с авторитарной компонентой пережила страшные опыты первой половины XX века и даже обрела новых последователей.
