BEvgeN57 писал(а):
Ин-сен писал(а):
Если согласны, кивните -))
Хорошо! Я жду.
Что такое ЖИЗНЬ и СМЕРТЬ?
(Размышления футуриуса)
Ким Валерий Инсенович. г. Караганда. РК.
nado-mne@bk.ru
Исповедь мертвеца
Не совесть мучает меня, а неизвестность - хуже нету!
И нет в душе того огня, с каким метался я по свету.
Теперь мой мир, как коридор,
закрыт со всех сторон стеною,
Что шаг, так стенка, как забор,
встает безмолвно за спиною.
Недавно лишь, борясь со мглой,
одно желание душа кричала:
В утробу матери родной вернуться и начать сначала.
Теперь вокруг меня лишь стены,
мой труп сковала тишина.
Нет ни любви и ни измены, не вижу под собой я дна...
Общеизвестно, в этом мире любой человек рождается, живет и умирает. Но как бы ни был неумолим этот закон природы, все издавно мечтают о бессмертии, что иносказательно выразилось в мифах об Эдеме, потустороннем мире, реинкарнации и прочих фантазиях о вечной жизни. Чем же она привлекательна – эта вечная жизнь? Ведь не секрет, о бессмертии мечтают в основном относительно молодые люди, но глубокие старики, как бы устав от жизни, уже не против отойти в иной мир добровольно.
Некогда в юношескую пору я читал фантастическую повесть (автора и название уже не помню) о том, как один ученый изобрел элексир вечной жизни и, преследуя свои амбициозные планы, уговорил испить его одного из отверженных семьей и обществом бомжа, который стал бессмертным и, значит, неуязвимым. По поручению своего «благодетеля» он подолгу бродил по океанскому дну, где потрошил трюмы затонувших кораблей, и спускался в жерла вулканов, откуда в неограниченных количествах доставал магматическое золото. Но однажды он вернулся в родные места, оказалось, что его дочка-малютка уже старуха, а бывшая жена-красавица и друзья давно умерли от старости. Он присел и на мгновение задумался. Но, очнувшись, с недоумением заметил, что за этот миг проскочили многие десятилетия реальной жизни. И он снова задумался о своей бесконечной и уже безысходной жизни. В этот раз надолго.
Сегодня многое уже безнадежно забыто, но эта повесть мне запомнилась глубиной и простотой тождества: вечная жизнь = это есть забвение, что много хуже смерти.
Бесспорно, смерть – это всегда завершение жизни, а поскольку так, то, чтобы до конца понять, что есть смерть, надо понять, что есть жизнь. Поэтому отставим в сторону мифы и несусветные небылицы о смерти и поговорим о жизни.
Оптимисты говорят, жизнь прекрасна и удивительна. И надо согласиться, где-то она прекрасна, а в чем-то удивительна до горечи. В процессе существования практически каждый человек задумывался и задумывается: Что такое жизнь? Для чего я живу? В чем смысл жизни? И сегодня из глубины веков до нас доносятся два мнения. По одному из них, жизнь – это нечто подобное энергетическому полю, она вечна, всеохватывающа и всепроникающа, а, поскольку по мнению многих есть реальный и ирреальный миры, то и жизнь представляется в двух ипостасях – на том и на этом свете.
По другому мнению весь мир – это бесконечный хаос, небытие. И в этом беспредельном ничто случайными проблесками искрится аномальная жизнь. В целом они противоречивы, но оба сходятся в одном – в дискретном характере жизни, т.е. жизнь всегда имеет начало и конец. При этом, если сама по себе жизнь банальна (ведь это всего лишь способ существования белковых тел или мимолетная суета посреди вечности), то рождение и смерть, которые в первом случае представлены, как переходы из одного мира в другой, загадочны до мистицизма. И действительно, персонифицированный образ жизни есть не у всех, но практически у каждого народа есть образ, олицетворяющий рождение – аист, капуста, цветок лотоса и т.п., и уж, конечно, смерть – обычно мрачный и неумолимый Некто, забирающий некогда подаренную нам жизнь.
Появившись в этом опасном для жизни мире в виде крохотного существа, до верху наполненного надеждами на лучшее будущее, мы нисколько не задумываемся о смысле жизни, сначала мы просто живем. И страницу за страницей «пишем» Книгу Жизни. И на последнем листе нам предоставляется возможность заполнить Оглавление – систематизировать и подвести итог прожитому, задача непростая, если Книга заканчивается многоточием, и вовсе невозможная, если прожита абы как. Именно поэтому, лежа на уже смертном одре, одни возмущаются: Зачем ты пришла, старая карга? Ведь я еще не закончил задуманное, не ломай мои планы – прочь от меня! А другие сетуют: Ведь я еще толком не жил и потому ничегошеньки не понял. Ну, дай мне еще один шанс! И такое происходит практически с каждым старым человеком. Поэтому можно считать, что в этом плане я вовсе не оригинален. Но, поставив вопрос «Что такое жизнь и смерть?» , я посчитал необходимым решить эту проблему не в утилитарно индивидуальном ракурсе (это никому не интересно, разумеется, кроме меня), а в максимально широком смысле. А чтобы не вводить читателя в заблуждение, предварительно изложу свою научную позицию исследователя.
Если говорить о христианстве, то считается, что здесь веруют в Бога. На самом деле Бог является декларацией многочисленных проповедников, lдо сих пор возникающих тут и там, которые якобы общались с ним. Поэтому фактически это вера в их сказки о мифическом Боге, и это не скрывается: «сначало было Слово», разумеется, о Боге. И чтобы избежать разоблачения Слова, здесь познание объявляется грехом, а пытливость ума – происками Змия. Не верите? спросите Адама и Еву, чем обернулось им пресловутое яблоко с древа познания? Так, что христианам, будь то католик или лютеранин, православный или протестант, познание строго противопоказано – это страшный грех.
В юго-восточных религиях, напротив, Кришна и Будда, будучи нормальными людьми, отличались пытливостью ума и, пройдя по пути Дао, постигли Дэ, т.е. достигли просветления и совершенства, за что были провозглашены не богами, но святыми, т.е. примерами для подражания. Однако предлагаемый здесь метод недеятельного созерцания явно непродуктивен, поэтому заставляет усомниться в достижении столь высоких результатов.
Я не верующий, поэтому ничто не ограничивает мое познание. Но и не атеист, потому что это всегда противоборство, а этого и без меня в избытке в этом мире. Если вы думаете, что атеистами были только ортодоксальные коммунисты, то глубоко ошибаетесь – они всего лишь верхушка айсберга, основная масса которого скрыта в самой религии, в дремучем противостоянии вероучений, которое нескончаемо до настоящего времени. Но и не ортодоксальный материалист. Теософию и философию я рассматриваю, как сугубо инструменты познания, а поскольку в инструментах нет и не может быть научной истины, то и нет необходимости доказывать их истинность – читать проповеди или, объявив джихад, идти в крестовый поход, расстреливать попов или закладывать фугасы в метро. Я привержен натуральной философии, т.е. естественной природе, поэтому меня нисколько не занимают ни религиозная мифология, ни субъективизмы классической философии, какими бы авторитетными они ни были. Собирать сплетни о святом семействе, перекатывать «краеугольные камни» и перебирать эпические раритеты мудрецов – этим пусть занимаются теософы, философы и лирики.
Добавлено спустя 2 минуты 24 секунды:
Для решения поставленной задачи мне видятся три способа.
Способ от обратного. Если смерть считать антитезой рождения и жизни, то, определив противоположности и исходя из противоречий, думается, можно вывести формулу смерти. Однако этот способ неприемлем, потому что и жизнь, и рождение, если не более, то не менее загадочные явления, чем обозначенная.
Синтетический способ. Если собрать в одну кучу все факты, мнения и понятия о смерти, то, переработав их должным образом, думется, можно попытаться синтезировать из них формулу смерти. Однако общеизвестно, что часто факты интерпретируются ложно, а мнения и понятия, в т.ч. великих мыслителей, крайне субъективны и потому сверх всякой меры переполнены вымыслами и лирическими фантазиями. Поэтому есть большая опасность вывести нечто бесполезно химерическое, не имеющее ничего общего с реальной действительностью.
Способ от общего к частному. На мой взгляд, это самый надежный способ, предполагающий наличие общей картины мироздания, в которой наша проблема находится в определяющей и подтверждающей взаимосвязи с другими не менее важными сторонами жизни Природы. Но за этой легкостью стоит еще более трудная и, можно подумать, неподъемная задача создания общей, причем, непротиворечивой даже в мелочах, модели мироздания. И тем не менее я считаю, что это самый надежный и плодотворный способ, тем более, что, один раз создав достаточно достоверную картину мироздания, мы всегда будем иметь на вооружении универсальный инструмент, с помощью которого не трудно будет вскрыть любую консерву проблемы. К слову скажу, именно этими соображениями я руководствовался при разработке своей модели природы. Теория должна быть рабочей - это не слоники, которые можно поставить на камин и наблюдать, как блеск остроумия, покрываясь пылью забвения, ослепляет разум исследователя.
Но прежде небольшое отступление в область гносеологии. Общеизвестно, вопросами жизни и смерти, зла и добра, свободы и любви и т.д. издревле занимались все известные и неизвестные мыслители. В результате на сегодня накоплено великое множество мнений, афоризмов и формулировок по каждому вопросу, которыми время от времени мы пользуемся, как высшими достижениями человеческого разума. Но, что удивительно, имея в руках такой широкий арсенал многовековых изысканий, мы нисколько не продвинулись в решении жизненно необходимых проблем. И сегодня, как и много веков подряд, пытаемся понять, что же это такое? – свобода и справедливость, пространство и время, любовь и душа, жизнь и смерть и т.д. и т.п. Но, согласитесь, так не бывает, если есть кирпичи и желание, то всегда можно построить мироздание. Желание, несомненно, есть, значит, все дело в кирпичах. И действительно, надо признать, практически все изыски наших предшественников оказываются бесполезными, потому что, как минимум, неконкретны и потому не научны, а в большей части это ложные, но, облаченные в красивые одежды поэтической лирики, субъективизмы.
В качестве примера рассмотрим казалось бы строго научное определение материи, которая есть «объективная реальность, данная нам в ощущениях». Сразу встает вопрос: что под реальностью понимает автор? Неизвестно. Второе, почему ощущения вдруг оказались «нашими»? «Нашими» они не могут быть никогда, потому что они всегда «мои», именно в этом проявляется субъективизм наблюдателя, потому и говорят, что на вкус и цвет товарища нет. Третье, т.к. ощущения любого человека субъективны, то не могут быть критерием определения объективности. А поскольку подходящее ощущение может внушить себе каждый, то под определение материи можно подвести все, что угодно - силу и пространство, мысль и время, и даже любовь и Бога, особенно в моменты любовного или религиозного экстаза. Например, я ощущаю-осязаю карандаш – по определению это материя. Но как быть с бегемотом, который нежится в африканской луже, и которого я не ощущаю и вряд ли когда-либо увижу – выходит, он не материя? Но с учетом «нам» поверю на слово бушмену, который охотится на него – это материя. Но чем этот бушмен лучше того, кто говорит, что Земля покоится на трех китах? Ничем. Тогда почему я должен основываться на его ощущениях? Ведь на самом деле это уже не ощущения, а субъективное мнение – слово. Так, что определение материи не выдерживает элементарной критики, а поскольку так, то и концепция материализма весьма сомнительна. А что стоят другие «научные» определения типа «Жизнь – это способ существования белковых тел» или «Свобода – это осознанная необходимость»! И таких псевдонаучных определений множество, а еще больше лирико-поэтических интерпретаций. Чтобы выяснить причину создавшегося положения в теоретической науке, думаю, стоит внимательно приглядеться к наблюдателю, под которым почему-то всегда подразумевается человек.
Несомненно, сильной стороной человека-наблюдателя является абстрактное мышление. Иначе говоря, он способен дискретизировать непрерывную реальность в абстрагированный объект, а затем ассоциативно вникать в его сущность. И если ассоциации не выходят за рамки данной реальности, то в результате получится абстрагированный образ, ассоциативно связанный со средой. Но тогда, согласитесь, образ будет примитивным, а сущность будет раскрыта поверхностно. И чтобы глубже раскрыть (понять) эту сущность, человек поступает следующим образом. Известно, мы обладаем памятью, в которой хранится всевозможная информация. Но здесь надо уточнить - не просто информация, а систематизированная информация. Весь жизненный опыт и приобретенные обучением знания хранятся в виде каталога ассоциаций, которым мы пользуемся всегда и везде. И это позволяет нам не только глубже раскрыть суть события, но и предвидеть его изменение. Так, что при наступлении реального «если», в каталоге ассоциаций можно найти информационное «тогда». И в обыденной жизни это великое благо позволяет нам без всякого напряжения рационально взаимодействовать с окружающей действительностью. Так, если стакан грозит упасть, то мы, не задумываясь, механически отодвигаем его от края стола, т.е. еще не факт, что он упал на пол, но мы в своем каталоге уже предвидем его осколки, поэтому предупреждаем падение.
Но это же является нашей слабостью. Если в памяти нет прямых ассоциаций, то подбираются подходящие, приблизительные, при этом приблизительность может доходить до неправомерности, и тогда сущность исследуемого объекта получается выдуманной. И чтобы проверить правомерность ассоциации, мы проводим эксперименты. Но часто, а в фундаментальной науке практически всегда, экспериментальная проверка невозможна, и тогда случается ситуация, когда ассоциация утверждается априори и закладывается в каталог, как стандартная. Хорошо, если априорное оказалось правомерным, а если нет, то оно, как снежный ком, обрастает фантастической сущностью. При этом становится весьма трудно выявить источник фантастичности, потому что основывается на стандартной, общепризнанной ассоциации, на деле являющейся расхожим стереотипом.
Таким образом, в теоретической науке мне видятся три беды:
1) Позиция наблюдателя, которая является сугубо стационарной, потому что наблюдателем признается только человек – сегодня это возведено даже в ранг закона в виде антропного принципа. Да, человек обладает способностями, которые выделяют его в ряду субъектов земной природы. Но, во-первых, природа это не только Земля, поэтому, надо полагать, упомянутый ряд можно продолжить. Во-вторых, взаимодействие в природе сугубо реактивно (вспомните, сила действия равна силе противодействия, а при знакомстве визави оставляют друг другу впечатление о себе), следовательно, мы познаем природу – природа познает нас, я изучаю, например, камень – камень изучает меня. Разумеется, каждый в меру своих способностей.
Отсюда следует, стационарная позиция наблюдателя неправомерна, а с учетом человеческого субъективизма еще и опасна. Эта беда преодолима, если исследуемый объект рассматривать в транспозиции, как это часто делают экспериментаторы - меняя реактивы и режимы взаимодействия, они достаточно достоверно определяют свойства неизвестного вещества, а в целом его сущность. В нашем случае предмет исследования аналогичным образом надо умозрительно рассматривать с позиций разных объектов взаимодействия, только тогда мы получим достоверную сущность.
2)Субъективизм наблюдателя, обусловленный его информационным несовершенством. Если в качестве наблюдателя взять человека, то надо согласиться, что очень многое ему неведомо, поэтому его каталог ассоциаций будет неполным всегда, следовательно, его субъективизм неизбежен и часто не может быть обоснован реальностью, т.е. ситуация как бы безнадежная. Однако в случаях, когда опыт не может быть критерием истины, в качестве такового может выступить известная закономерность. Так, например, комитеты по изобретениям не рассматривают заявки на вечные двигатели 1-го рода, потому что заведомо считают их фантастическими субъективизмами авторов. Почему? Да потому, что опираются на всеобщий закон сохранения энергии, как на объективную реальность. Но тогда можно ли предположить существование в Природе биоформ в виде облака или моря? Фантасты говорят, можно, но где-то в космической неопределенности, там, где субъективно предполагаются другие законы. Но, оглянувшись, мы видим, что мир един, поэтому, например, водород – он и в космической африке водород, а законы тяготения, сохранения, развития и т.д. справедливы везде. Т.е. в части объективности всеобщие законы Природы запросто могут поспорить с реальностью. Так, что критерием истины может быть не только опыт – объективно действующая реальность, но и всеобщие и потому объективно действующие законы. И это избавляет нас от необходимости выдумывать необоснованные сущности, от чего прямо предостерегает принцип «бритвы Оккамы: не выдумывай сущности сверх необходимого.
3)Неспособность наблюдателя соотносить идеализацию с реальностью. Эта проблема обусловлена тем, что всякое абстрагирование в объект неизбежно сопровождается его идеализированным упрощением. И в самом деле, вырывая реальность-субъект из окружающей действительности в объект, мы разрываем и упускаем из виду многие его связи, т.е., строго говоря, объект уже не реальность, а ее идеализация. С одной стороны это хорошо, упрощенный объект легче изучать, но с другой плохо, ведь он не вполне соответствует реальному. И если, забыв про несоотвествие, такую идеализацию выдать за реальность, то можно крупно ошибиться. Например, всем известные шахматы. По большому счету это игровое т.е. несуществующее пространство, где действуют выдуманные правила-законы, описывающие собственный иерархический порядок, отчасти подобный тому, что мы видим в окружающей действительности. Поэтому шахматы издревле считаются неким пособием для полководцев и руководителей. И тем не менее все знают, что это идеализация, не имеющая ничего общего с реальностью, поэтому шахматы – это шахматы, а жизнь – это жизнь, и никто не пытается познать жизнь с помощью шахматных правил. Но другой пример говорит об обратном. Общеизвестно, классическую геометрию пространства Евклид создал на основании пяти постулатов-законов, которых, как таковых, нет в реальной природе, т.е. это чистой воды идеализация. В последующем Декарт обогатил ее своей идеализацией – тремя измерениями, от чего, надо полагать, идеализированное пространство не стало реальнее. И надо признать, геометрия Евклида-Декарта оказалась огромным подспорьем в техническом развитии человечества: система отсчета одна и вот ее начало – ноль, значит, нет необходимости выдумывать другие системы, линия прямая, значит, можно не ломать голову о неопределенной кривизне, у линии нет толщины, значит, при измерении можно не задумываться о влиянии толщины линейки и т.д. Но тогда почему, забыв о несоответствии, это идеализированное пространство мы выдаем за реальность? Более того, следуя математикам-фантазерам, мы настолько извратили само понятие пространства, что запутались и теперь эта категория стала просто мистической (бесконечный хаос и беспредельное ничто) – это ли не субъективизм высшей степени! Эта проблема решается путем соблюдения понятийной и терминологической дисциплины. Иначе говоря, смысл любого понятия и термина должен быть обоснован так, чтобы невозможно было менять его произвольно в угоду собственным амбициям или теоретической конъюнктуре. И одно это, полагаю, не позволит нам забыть о пресловутом несоответствии.
В подтверждение сказанному приведу пример теоретизирования.
Многие исследователи при определении картины мироздания вполне понятно идут путем от простого к сложному – начинают с определения, по их мнению, элементарных субъектов Природы. А поскольку обычно это физики-математики, но поднаторевшие в традиционной философии, то начинают с того, что им хорошо известно и чем хорошо владеют. Но не отдают себе отчета в том, что в большинстве случаев устоявшиеся знания являются ложными стереотипами, а математический аппарат, которым они владеют – это идеализация, не имеющая ничего общего с реальностью. Тем не менее, они берут математическую модель и, оперируя ложными знаниями, выводят нечто, что в дальнейшем рано или поздно всеми признается химерическим.
Так, возьмем математический ряд чисел – это, очевидно, дискретная последовательность, симметрично расширяющаяся от 0 в бесконечность так, что сумма любых одновеликих чисел возвращает в ноль, т.е. (-1) + (+1) = 0. А теперь установим соответствие между математическими и философскими категориями: ноль – ничто, бесконечный ряд – бесконечное пространство, (+) и (-) – теза и антитеза, сумма – аннигиляция, последовательность - эволюция и т.д. И на основании этой мат.модели построим модель мироздания. Не буду описывать, что получилось, вы сами это прекрасно знаете. Но давайте посмотрим, соответствует ли данная картина реальному миру?
Утверждают, что в результате Большого взрыва Вселенная расширяется из сингулярной точки в бесконечность, где под сингулярностью понимают 0-ничто, в т.ч. отсутствие каких бы то ни было законов. В подтверждение приводят т.н. реликтовое излучение. И в процессе расширения ничто последовательно эволюционирует в нечто, неведомое в бесконечности. Но при встрече с антиподом нечто может аннигилировать в ничто, т.е. возвратиться в сингулярную точку, в то время, как все остальное будет продолжать расширяться.
Проверить это положение невозможно даже теоретически, хотя бы потому, что любой наблюдатель, являясь элементом, расширяется вместе со Вселенной, т.е. относительных изменений нет и быть не может. Все изменения можно наблюдать, находясь вне Вселенной, что, конечно, невозможно. Но возникает множество вопросов.
а)Может ли понятие «сингулярная точка» быть хотя бы мизерно достоверной? Есть в наблюдаемой природе хотя бы отдаленно подобное?
б)Если сингулярность – это ничто, то по какому закону началось расширение? Откуда стали возникать законы?
в)Если есть реликтовое излучение, то оно , выходит, догоняет нас, т.е. расширение почему то не однородное, по какому закону? При этом получается, что когда-то мы обогнали расширение так, что теперь реликтовому излучению приходится догонять нас. Не нонсенс ли это?
г)Утверждают, что Вселенная состоит из галактик, при этом она же признается краем мироздания. А это значит, что познай мы свою Галактику – и вот она, Вселенная. Но тогда о бесконечности не может быть речи. И т.д.
Но все это вопросы логики. А теперь посмотрим, что есть что в реальной Природе. Не вдаваясь в детали, заметим, что здесь абсолютно все возникает и происходит объективно по всеобщим законам: единства, сохранения, иерархии, подобия и т.д. И противоречит получившейся картине мироздания. Так, в реальном мире не найти ни одной противоположности. Да, их и не может быть, потому что, если мир един, то обязательно гармоничен. Многие в качестве противоположностей приводят пример «белое - черное». Но, если подумать, то «белое» - это наличие фотонов, что соответствует (+), а «черное» - отсутствие фотонов, т.е. (0), но не (-), сл-но, это вовсе не противоположность. Именно поэтому смесь черного и белого дает не ничто, а серое. И об эволюции вещества не может быть речи, потому что последовательное перемещение настоящего по стреле времени из прошлого в будущее предполагает отсечение всего предыдущего. А поскольку в этом мире в наличии субъекты абсолютно всех уровней, то речь должна идти не об эволюции, а о чем-то ином. И т.д. И никому не вдомек, что трудность обусловлена ложными стереотипами, которые частоколом ограничивают наше мышление и уводят познание в химерические фантазии. А все из-за того, что некогда человеческий субъективизм был вовзеден в ранг абсолюта и представлен в виде непререкамых законов диалектики, которые в одних случаях относят сугубо теории познания, в других возводят в ранг объективных законов природы. И сегодня это неизбежно вылилось в мистику антропного принципа.
Несомненно, если предмет познания один – Природа, то и наука едина, а наше разделение на научные дисциплины – это лишь условность, вызванная специализацией познания. Тогда все наши знания следует классифицировать на: 1) научная истина – на ней можно и должно строить научные теории, 2) домыслы, которые не противоречат научной истине, но еще не подтверждены научными выводами, 3) фантастические вымыслы, которые противоречат научной истине или искажают ее. Но поскольку познание ведется человеком, то человеческий субъективизм неизбежен, поэтому имеет место быть. И, осознавая это, должно понимать, что помимо перечисленного есть 4)инструменты познания - идеализации, наши субъективизмы, с помощью которых мы достаточно легко воспринимаем научные истины. А поскольку так, то на их основе невозможно строить научные теории.
Это особенно относится к инструментальной науке – математике, определяющей количественную сторону Природы. Но в Природе нет количества, а если и есть, то только единица – это вытекает из всеобщего закона Единства. И действительно, если между элементами любого множества установим связи, то в результате получим единый объект. Так, что в реальности 1 + 1 + … + 1 = 1. А под количеством мы понимаем относительное изменение качества и для этого изобретаем единицы измерения. Если, например, яблоко в процессе развития из зеленого стало красным, увеличилось в объеме и весе, стало более сладким и менее кислым и твердым, то чтобы оценить эти качественные изменения, мы сравниваем их с прошлыми или принятыми абсолютами – единицами измерения. И тогда эти изменения можно оценить: цвет - частота излучения снизилась на А Гц, объем - увеличился на Б л, вес – на В г, вкус – на Г , твердость – на Д и т.д. Так, что количество возможно только при наличии наблюдателя, т.е. оно всегда субъективно и, следовательно, не реально.
Но я прослыл бы дегенератом, если бы был против математики – весьма полезного инструмента познания. В ее полезности можно убедиться на простом примере. Допустим, из мешка зерна отсыпали часть, в результате мешок тот же, но изменилось качество. И если бы не математика, превращающая качество в количество, то трудно было бы отличать однородные предметы. (Именно поэтому в математике непозволительны действия с разнородными слагаемыми.) Инструменты познания – математика, формальная логика, язык, музыка и т.д. предназначены сугубо для интерпретации научных истин. В современной науке происходит наоборот, выводят некую математическую формулу, а потом в ней ищут физический смысл – научную истину. А поскольку ее там не было изначально, то ее выдумывают, интепретируют и приписывают самым непозволительным образом. Такой метод познания смахивает на игру несмышленого ребенка, который собирает что получится, при этом не может сообразить, куда же пристроить оставшийся лишним лямбда-член? А поскольку от него зависит судьба Вселенной, то физики-ортодоксы ТО не меньше богоподобные дети. Еще более смешно выглядят тут и там возникающие мировоззренческие картины, построенные на библейских и лирических идеализациях, от креационной теории сотворения мира до однородной Вселенной. Ото всюду слышен бред: «Если ввести обряд обрезания задней пятки, то откроем синюю чакру и разблокируем мантру ума. - Ну, что вы, коллега, это же чакра в клеточку, а мантра Высшего разума исходит через проктальный 0-переход пси-пространства.» - везет же М.Задорнову, ему не надо ничего выдумывать.
Признаюсь, читая многообещающие анонсы, я всегда лелею надежду – вот сейчас я открою настоящего ученого, который разложит все по полочкам, и я на шаг приобщусь к истине. Но, ознакомившись с творениями непризнанных гениев, остается только сожалеть о напрасно затраченном времени. Однако я научился быстро распознавать их.
Во-первых, практически никто из них не подвергает ревизии устоявшиеся знания, и по тому, что в основе их теории заложены ложные стереотипы, можно прогнозировать очередной выкидыш.
Во-вторых, обычно такие теории останавливаются на физическом мире вещей, а если продолжаются на социальные и нравственно-этические формы, то обоснования необъяснимым образом сменяются на библейские, отсюда Высший разум, Высшее сознание, ведущие прямо к Богу, что, конечно, для меня неприемлемо.
В-третьих, если отправная точка как-то находится, то о направлении даже не задумываются. В результате получается то, что получается, а не то, что есть на самом деле. Это равносильно идти по лесу без компаса, эдак, понятное дело, можно бесконечно ходить по заумному кругу.
Ну, а если говорить о полезности фундаментальной науки, то мне, как рядовому обывателю, совершенно без разницы, как и почему образуется атом, мне достаточно, что он есть. Более всего меня интересует, что такое жизнь? И как прожить ее счастливо. Не меньше. М. Карпенко (Universum Sapiens) приводит ужасный случай: «…Мама и папа – книголюбы, не деточки, не молодяжки, обоим за тридцать, заимели троих детей, плохо их кормили, плохо ха ними следили, и вдруг четвертый появился. Очень они пылко любили друг друга, им и трое-то детей мешали, четвертый же и вовсе ни к чему. И они стали оставлять ребенка одного, а мальчик родился живучий, кричит дни и ноченьки, потом и кричать перестал, только пищал и клекал. Соседка по бараку не выдержала, решила покормить ребенка кашей, зелезла в окно, но кормить уже было не кого – ребенка доедали черви. Родители ребенка не где-нибудь, не на темном чердаке, а в читальном зале областной библиотеки им. Ф.М.Достоевского скрывались, имени того самого величайшего гуманиста, который провозгласил, прокричал неистовым словом на весь мир, что не приемлет никакой революции, если в нем пострадает хоть один ребенок…»
В таком случае, что такое любовь и интеллект, если допустимо такое? Неужели верно бытующее суждение, что человек – это противоестественное существо и человечество обречено на самоуничтожение! Но ведь есть и другое, например, Н.Кибальчич пожертвовал своей молодой жизнью за гражданские свободы, более того, будучи уже в камере смертников, разработал проект управляемого космического корабля, т.е. уже обреченный на уничтожение, он мечтал о будущем величии человека. Тогда что есть альтруизм и как понимать интеллект в этом случае? Вопросов великое множество - ответов многократно больше. Но приходится согласиться, что все трактовки полярно противоречивы, поэтому поставленные вопросы остаются безответными. Хуже того, каждый подбирает себе удобный ответ-оправдание и с фанатичной убежденностью творит что ни попадя, как некогда святая инквизиция и большевики, а сегодня Аль-Кайда. Не потому ли наша жизнь неоправданно противоречива и трудна?
