Вывод в рамках одной из естественных наук. А естественная наука, в свою очередь, это наука о некотором классе природных явлений. Не понимаю, что сложного? Есть ли тут место для выискивания проблем?
Ну…- помимо того, что не понятно, что такое "вывод" , что такое "класс явлений", и можно ли природу вообще точно классифицировать в том смысле, чтобы выявить конструктивные методы, в соответствии с которыми мы бы по каждому явлению могли бы однозначно решить "принадлежит ли рассматриваемое явление данному классу явлений или не принадлежит?» (ведь, например, множество арифметических истин как Вам хорошо известно- неразрешимо, мы не можем по каждой формуле арифметики однозначно ответить на вопрос: "принадлежит ли она к множеству истинных утверждений арифметики или не принадлежит?". Не понятно какие имеются основания считать, что природа вообще бы поддавалась классификации в указанном смысле. А за отсутствием таких методов, границы всех "естественных наук" - размываются.) - ещё не понятно соотношение законов природы и наших знаний о них. В каком смысле законы природы существуют? Если ты о них что-то знаешь, то они существуют, а если не знаешь то не существуют? Но люди жили прекрасно за долго до того, как появились типографии, в которых физики могли печатать свои учебники, в которых излагали бы эти законы...
Ну хорошо, давайте все-таки попробуем несколько углубиться в проблему.
У человека выделяют две формы познания: чувства и разум. Количество чувств обычно считают равным пяти, хотя некоторые исследователи находят у человека аж 32 чувства, не включая «датчиков» которые управляют системами организма, но минуют контроль сознания. Вопрос о числе чувств мы оставляем открытым, придерживаясь классической схемы о пяти органах чувств т.е. зрение, слух, обоняние, осязание и вкус. Все то, что может быть дано в ощущении того или иного типа называется явлением. Таким образом явление – это то , что дано в чувственном познании (феномен). Далее: те нервы к которым «подключены» органы чувств можно в принципе возбуждать способом который отличен от того способа когда это происходит при функционирующем и здоровом органе чувств. В принципе, органы чувств могут быть заменены искусственными приборами, умеющие аналогичным способом возбуждать соответствующие нервы. Приборы можно подключать к компьютеру, и на нем регулировать параметры сигнала, добиваясь тем самым необходимого нам ощущения в сознании человека. В принципе, мы могли бы моделировать любой «игровой мир» со своими собственными законами, в который, могли бы помещать человека, и который он бы «видел собственными глазами» и «слышал собственными ушами». Мы конечно бы знали, что за его ощущениями стоят просто соответствующим образом кодированные сигналы, источником которых является наш компьютер, а не некая «внешняя реальность» существующая «сама по себе» вне наших сигналов. Столы, диваны, стулья, обезьяны, кашалоты, пароходы, его собственный микрорайон где он живет, и все остальное, что он видит так называемыми «своими собственными глазами» - не существует в действительности как нечто самостоятельное, вне его ощущений. Это лишь представления его чувственности т.е. следствие взаимодействия поданных сигналов с его «воспринимательным аппаратом». Также и изменения мира которые он время от времени предпринимает, когда желает, например, забить гвоздь, изготовить космическую ракету, помыть полы, вырастить картошку, взять штурмом город – случаются лишь потому, что в нашей программе имеются «обработчики событий» способные отрабатывать поступающие от его организма сигналы, и перестраивать по заданным алгоритмам воспринимаемую им реальность соответствующим образом.
Но для него самого, это все существует как чувственно –данное, и, он, воспринимая эти явления, может, например, подметить, что некоторые явления возникают всегда вслед за другими, отсюда у него может родиться гипотеза о том, что между явлениями существует какая-то устойчивая связь присущая воспринимаемой им реальности. Он может даже попытаться выразить эту связь посредством математических соотношений между величинами, и построить вообще говоря достаточно сложную теорию для описания того что он наблюдает, и которая блестяще будет прогнозировать наступление новых явлений.
Однако, проблема в том, что компьютер та находится у нас, и мы можем в любой момент изменить характер наблюдаемой им реальности, изменить способ поведения каких-то её отдельных элементов (например китов или саранчи ) или даже параметры его собственного тела (которое он также наблюдает). Мы могли бы в мгновение ока переместить его с какого-то пляжа где он греется под солнышком, скажем Египта, - на Марс, могли бы отправить его в прошлое и в будущее, да практически могли бы все что нам заблагорассудится. И все его подмеченные взаимосвязи между явлениями – были бы шиты белыми нитками моментально. Нет никакой причины, кроме нашего собственного желания и попечения о жителях «того мира» чтобы не свести их с ума вследствие крайней запутанности того, что они могли бы наблюдать если бы мы только захотели... Наша воля является тем определяющим фактором, в каком окружающем мире они будут жить. Что означает поэтому все подмеченные ими закономерности? Как и говорит Старик Кант, их нельзя понимать как-то иначе, чем «…насколько нам было до сих пор известно, исключения из того или иного правила не встречалось». Это распространяется и на тот случай когда бы они подметили верную закономерность т.е. если бы они продвинулись в своих научных познаниях настолько, чтобы сумели даже разгадать код той программы которая выполняется на нашем компьютере, так и в том случае, когда верную закономерность они бы не обнаружили вовсе. Но в любом случае все так называемые «физические законы» - были бы выражением нашей воли, нашего замысла о них, попечения и т.д. Законы понимаемые в таком смысле – как то, что находится в нашей власти, как выражение нашей воли реализованное в форме компьютерных программ – это одно дело. Законы понимаемые как нечто существующее «само по себе» имеющее непреодолимую силу ни для кого – это другое дело. В первом случае житель «того мира» мог бы сказать: «если программисту будет угодно, то он изменит характер реальности вокруг нас вместе со всеми её законами, а сами нынешние законы есть просто выражение его воли и попечения о нас». Во втором случае житель «того мира» сказал бы: «есть некие «объективные» законы природы, преодолеть которые невозможно в принципе, так как они не подвластны никому, такова «природа вещей»»…
В первом случае остается пространство для обсуждения такого феномена как «свобода воли» (поскольку сами законы есть выражение воли программистов) и для «чуда» как такого явления, которое превышает естественные силы и свойства вещей, во-втором имеется только жесткий детерминизм.
Но вот вопрос: а как обстоит дело с нашим миром? Вот с тем самым миром который дан нам в чувственном познании? Ведь мы тоже что-то видим, слышим, обоняем и т.д. также подмечаем некоторые взаимосвязи между явлениями, также пытаемся их выразить на мат. языке, пытаемся прогнозировать развитие событий и т.д. Но каков характер носят все эти «физические законы»? Являются ли они непреодолимыми ни для кого? Или эти «законы» есть также следствие установления некоторым Программистом правил , в соответствии с которыми меняется реальность принимая во внимание «сигналы» поступающие и от нас самих, но полностью находящаяся в его воле?
Вы можете сказать: «наука занимается описанием наблюдаемой реальности, и ей совершенно нет никакого дела до этих вопросов, носящих явно метафизический характер. Но из тех данных, которые удалось собрать её методами - нет никакой возможности сделать вывод ни в пользу одного ни в пользу другого…»
Однако, не умея точно отвечать на поставленные вопросы, некоторым ученым, полагаю, было бы не плохо поступать так, чтобы каждую свою речь в которой содержатся какие-либо предполагаемые законы природы - предварять уже знакомыми словами Канта: « насколько нам до сих пор было известно…».
), поэтому утверждать, что для их описания не хватит конечного формального языка, довольно странно. 
Также предлагаю не рассматривать мир математических сущностей, относительно которых заведомо можно сказать, что определения им дать в общем случае – невозможно. Поскольку, например, «определений» - как языковых выражений (мы по умолчанию считаем, что «дать определение» - это сказать хоть что-нибудь, хоть пол слова) – счетно, но счетных подмножеств счетного множества – несчетно, поэтому невозможно выстроить речи так, чтобы каждое это подмножество было охарактеризовано каким-то конкретным признаком, который из всего рода, выделил бы нам вот это вот конкретное подмножество ( и только его) как вид).