НАУКА И ИРРАЦИОНАЛИЗМ
( ИЛИ ОБОБЩЕННЫЙ ПРИНЦИП ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ БОРА )
Климец А.П.
Во всем подслушать жизнь стремясь
Спешат явленья обездушить
Забыв, что если в них нарушить
Одушевляющую связь
То больше нечего и слушать
Гете ("Фауст")
1. Введение
В свое время Нильс Бор вел напряженную работу по исследованию применения понятия дополнительности не только в физике, но и в других областях знаний. Эту задачу он считал не менее существенной, чем чисто физические исследования.
В физике количественным воплощением общего принципа дополнительности, сформулированного Бором в 1927 году, явилось соотношение неопределенностей Гейзенберга.
Посмотрим, говорил Бор, с этой точки зрения на явления жизни. Сводятся ли биологические закономерности к физико-химическим процессам? Нет! Закономерности живой материи, хотя и определяются законами физики и химии, но не сводятся к ним. Бор обосновывает мысль, что два подхода - биологический и физико-химический - дополнительны. Биологические и физические исследования несопоставимы, поскольку для тех и других существуют свои ограниченные области реальности. Ведь если мы представим полностью уничтоженный живой организм, то как мы узнаем, какова роль отдельных атомов в жизненных процессах? Во всяком опыте над живым организмом имеется некоторая неопределенность в физических условиях, и поэтому "возникает мысль, что минимальная свобода, которую мы вынуждены предоставлять организму, как раз достаточна, чтобы позволить ему, так сказать, скрыть от нас свои последние тайны. С этой точки зрения самое существование жизни должно в биологии рассматриваться как элементарный факт, подобно тому, как в атомной физике существование кванта действия следует принимать за основной факт, который нельзя вывести из обычной механической физики. Действительно, существенная несводимость факта устойчивости атомов к понятиям механики представляет собой близкую аналогию с невозможностью физического или химического объяснения своеобразных отправлений, характеризующих жизнь" ([1] с.7).
Согласно Бору, фундаментальное различие между биологическими и физическими исследованиями делает невозможным установление твердых границ приложения физических идей к решению биологических проблем, границ, которым соответствовало бы в квантовой механике различие между причинным механистическим описанием и описанием собственно квантовых явлений. "...Сущность рассматриваемой аналогии,- пишет Бор,- это очевидное антагонистическое отношение между такими типичными сторонами жизни, как самосохранение и размножение индивидуумов, с одной стороны, и необходимое для всякого физического анализа подразделение объекта - с другой" ([1],c.118). Бор полагает, что биологические законы являются дополнительными к законам, которым подчиняется неживая природа.
Много размышлял Бор над применением понятия дополнительности в психологии. Он говорил: "Мы все помним старое высказывание, гласящее, что, пытаясь анализировать наши переживания, мы перестаем их испытывать. В этом смысле мы обнаруживаем, что между психологическими опытами для описания которых адекватно употреблять такие слова, как "мысли" и "чувства", существует соотношение дополнительности, какое существует между данными о поведении атомов."
Бор предполагает, что в этой области имеются взаимные соотношения, которые обусловлены единым характером сознания и поразительно напоминают физические следствия существования кванта действия, поскольку непрерывность мышления и сохранение индивидуальности личности в отношениях между людьми аналогичны волновому описанию материальных частиц при сохранении их индивидуальности в процессе взаимодействия. "Неизбежное влияние на атомные явления при их наблюдении,- пишет Бор, - соответствует здесь хорошо известному изменению оттенка психических событий, сопровождающему переход внимания от одного его элемента к другому". ([1],c.60). По мнению Бора, понятия "мысль" и "эмоция" при психологическом анализе находятся в отношении, которое "полностью аналогично дополнительному смыслу кинематических и динамических переменных в квантовой механике. В частности, степень произвола может быть переведена на наш язык просто как выражение именно того факта, что те ситуации, в которых можно говорить о свободе воли, и те, в которых разумно предпринять какой бы то ни было логический анализ психического состояния, являются взаимоисключающими". ([1],c.384).
Если пытаться понять скорбь или радость человека с помощью экспериментов над его головным мозгом, то исследуемое психическое явление нарушается и цель оказывается недостижимой.
Стараясь критически осмыслить какие-либо сильные чувства, скажем, любовь или благочестивое умиление, мы тут же уничтожаем эти самые чувства. Но если, с другой стороны, поддаться чувству, то вряд ли можно его продумать в этот момент.
Бор также считал, что свобода воли и чувство ответственности равно как милосердие и справедливость находятся в дополнительных отношениях друг к другу.
Бор сравнивает процесс измерения в квантовой системе с воздействием целенаправленной воли, своей или чужой, на человеческое сознание. По мнению Бора, "нахождение словесного эквивалента той или иной мысли аналогично действию измерения на квантовый объект". То есть наш мозг, наше сознание постоянно находится в состоянии суперпозиции, в состоянии неопределенности, но редуцируя его состояние с помощью некоторого волевого усилия, мы облекаем наши мысли в те или иные словесные фразы. Невозможность более тонкого вмешательства в психику как только через психику приводит к тому, что и здесь не существует полного предопределения.
Бор был убежден, что квантовая теория дает "средство для освещения самых общих вопросов человеческого мышления" ([1],c.61). Он видит аналогию между связью атомных явлений с их наблюдениями и психологическими процессами, где трудно отделить объективное содержание от наблюдающего субъекта. "...С одной стороны, описание нашей мыслительной деятельности требует противопоставления объективно заданного содержания и мыслящего субъекта, а с другой, как уже ясно, - ...нельзя строго разграничить объект и субъект, поскольку последнее понятие также принадлежит к содержанию. Из такого положения вещей следует не только относительность зависящего от произвола при выборе точки зрения значения каждого понятия или, вернее, каждого слова; мы должны вообще быть готовыми к тому, что всестороннее освещение одного и того же предмета может потребовать различных точек зрения, препятствующих однозначному описанию. Строго говоря, глубокий анализ любого понятия и его непосредственное применение взаимно исключают друг друга"([1],c.58). Здесь речь идет, скорее всего, о фактах и смысле этих фактов.
Далее. Физическая картина явления и его математическое описание дополнительны. Создание физической картины мира требует пренебрежения деталями и уводит от математической точности. И наоборот, попытка точного математического описания явления затрудняет ясное понимание. Действительно, математическое описание основано на логике, физическая же картина мира строится на догадках, интуиции. На вопрос "Что дополнительно понятию истины?" Бор ответил "Ясность".
Со студенческой скамьи Бора занимала (под влиянием книги Пауля Меллера “Приключения датского студиозуса”) проблема свободы воли и детерминированности. Сильное влияние на Бора оказал также датский философ Серен Кьеркегор. Возражая мысли Гегеля о переходе количества в качество, Кьеркегор говорит: “Высшая количественная определенность так же мало объясняет скачок, как и низшая. Новое возникает скачкообразно”. Он отрицает элемент непрерывности, сохраняющийся при переходе в новое. Новое качество, по Кьеркегору, появляется с внезапностью загадочного. Скачок алогичен, недоступен рациональному пониманию, не вытекает с логической необходимостью из предшествующего состояния, иррационален…
Далее Бор рассматривает отношения между наукой и искусством, между наукой и религией. Кроме того он предполагает, что положение отдельного индивида в обществе описывается типично дополнительными характеристиками, которые зависят от соотношения (весьма подвижного) между личностными ценностями и общественными нормами. Общую цель всех культур Бор видит в теснейшем сочетании "справедливости и милосердия, какого только можно достигнуть; тем не менее следует признать, что в каждом случае, где нужно строго применить закон, не остается места для проявления милосердия, и наоборот, доброжелательство и сострадание могут вступить в конфликт с самими принципами правосудия. Во многих религиях этот конфликт иллюстрируется мифами о битвах между богами, олицетворяющими такие идеалы, а в древневосточной философии это подчеркивается следующим мудрым советом: добиваясь гармонии человеческой жизни, никогда не забывай, что на сцене бытия мы сами являемся как актерами, так и зрителями"([1],c.495). В связи с этим я хочу отметить, что человеческое сообщество интуитивно отобразило дополнительность справедливости и милосердия в связке института государственных судебных органов, руководствующихся в своей деятельности буквой рациональных законов и судов присяжных, более подверженных влиянию иррациональных чувств.
Рассуждая на основе метода аналогии и выявляя общие черты микрообъектов, живых организмов, сознания, общества и человеческих культур, Бор превратил свой принцип дополнительности из физического в универсальный философский принцип с наиболее общим методологическим значением. "В общефилософском аспекте, - писал он, - знаменательно здесь то, что в отношении анализа и синтеза в других областях знания мы встречаемся с ситуациями, напоминающими ситуацию в квантовой физике. Так, цельность живых организмов и характеристики людей, обладающих сознанием, а также и человеческих культур представляют черты целостности, отображение которых требует типично дополнительного способа описания. Передача опытных фактов в этих обширных областях знания требует богатого словаря, а из-за того, что словам иногда придается различный смысл, и прежде всего из-за различия в принятых в философской литературе толкованиях понятия причинности, цель такого рода сопоставлений часто понималась превратно. Но постепенно развитие терминологии, пригодной для описания более простой ситуации в области физики, показывает, что мы имеем здесь дело не с более или менее туманными аналогиями, а с отчетливыми примерами логических связей, которые в разных контекстах встречаются в более широких областях знания"([1],c.532).
Отметим, что из математического формализма квантовой механики идея дополнительности не выводится. Однако это не недостаток идеи дополнительности, а скорее ее достоинство. Дополнительность предстает перед нами как высшая форма качественного объяснения, и нет никакой необходимости искать указаний на то, какой математический формализм за нее ответствен. От качества нельзя требовать выводимости его из количества. Так, например, на основе понятия "вода" нельзя делать заключения, из какого количества воды складывается капля или море. Наконец, существенно и то, что, как отмечал П.Фейерабенд, идея дополнительности не представляет собой "последнее слово". Естественно, в сегодняшнем своем виде она вообще не может быть "последним словом", так как ничто не может претендовать на статус "абсолютной истины". Однако согласно принципу соответствия, как бы ни изменялась в будущем идея дополнительности, взгляды Бора останутся в золотой сокровищнице человеческого познания.
В связи с этим ниже я намерен сформулировать обобщенный принцип дополнительности Бора, охватывающий явления дополнительности, найденные Бором в других отраслях знания. Это позволит отыскивать феномены двойственности в самых различных областях действительности.
2. Принцип дополнительности в квантовой механике
Сущность принципа дополнительности Бора в физике такова. В любом опыте с микрообъектами наблюдатель получает информацию не о "свойствах объектов самих по себе", но о свойствах объектов в связи с конкретной ситуацией, включающей в себя, в частности, и измерительные приборы. Информацию об объекте, полученную при некоторых определенных условиях, надо рассматривать как дополнительную к информации, полученной при других условиях. Причем сведения, полученные при разных условиях, нельзя простым образом складывать, суммировать, комбинировать в некую единую картину; они отражают разные (дополняющие стороны) единой реальности, отвечающие исследуемому объекту. Свое прямое выражение принцип дополнительности находит, в частности, в идее корпускулярно-волнового дуализма и в соотношениях неопределенностей.
Согласно принципу дополнительности, получение экспериментальной информации об одних физических величинах, описывающих микрообъект (элементарную частицу, атом, молекулу), неизбежно связано с потерей информации о некоторых других величинах, дополнительных к первым. Такими взаимно дополнительными величинами, являются, например, координата частицы и ее скорость (или импульс). В общем случае дополнительными друг к другу являются физические величины, которым соответствуют операторы, не коммутирующие между собой, например, направление и величина момента количества движения, кинетическая и потенциальная энергии. Если выбрать для света в качестве канонически сопряженных переменных "числа заполнения" (грубо говоря, число фотонов) и фазу волны (а от фазы зависит критическое для волновой картины явление интерференции), то интерференцию можно наблюдать лишь тогда, когда число фотонов неопределенно, а при известном числе фотонов нет интерференции.
Фаза волны характеризует непрерывный, волновой аспект действительности, число же фотонов характеризует дискретный, корпускулярный аспект действительности. Аналогично координата частицы и направление момента количества движения относятся к корпускулярным аспектам, в то время как импульс частицы и величина момента количества движения - к волновым аспектам. Далее, потенциальная энергия характеризует покой, статику, кинетическая же энергия характеризует динамику, движение. Указанные характеристики микрообъектов дополнительны друг к другу.
Состояния, в которых взаимно дополнительные величины имели бы одновременно точно определенные значения, принципиально невозможны, причем если одна из таких величин точно определена, то значения другой полностью неопределенны.
Нильс Бор говорил: "Термин "дополнительность" подчеркивает то обстоятельство, что в противоречащих друг другу явлениях мы имеем дело с различными, но одинаково существенными аспектами единого комплекса сведений об объекте" ([1],с.60). "В атомной физике слово "дополнительность" употребляют, чтобы характеризовать связь между данными, которые получены при разных условиях опыта и могут быть истолкованы лишь на основе взаимно исключающих друг друга представлений… Данные, полученные при разных условиях опыта, не могут быть охвачены одной единственной картиной; эти данные должны скорее рассматриваться как дополнительные. В квантовой физике данные об атомных объектах, полученные при помощи разных экспериментальных установок, находятся в своеобразном дополнительном отношении друг к другу. Действительно, следует признать, что такого рода данные, хотя и кажутся противоречащими друг другу при попытке скомбинировать их в одну картину, на самом деле исчерпывают все, что мы можем узнать о предмете." ([2],с.110).
Перечитаем еще раз внимательно слова Бора. Итак, данные о микрообъектах могут быть "наглядно истолкованы" лишь на основе "взаимно исключающих друг друга представлений". В этом смысле они не могут простым образом складываться, суммироваться, "не могут быть охвачены одной картиной". Разные данные находятся в "своеобразном" отношении друг к другу, для чего и применяется термин "дополнительность". Своеобразие отношения "дополнительности" согласуется с тем, что дополнительные друг по отношению к другу данные могут быть получены лишь "при разных условиях опыта".
Специфика квантовомеханических представлений с их несколько необычной логикой в известном смысле покоится на принципе дополнительности. Микрообъект не является ни корпускулой, ни волной; но в то же время мы используем для описания микрообъекта оба эти взаимно исключающие друг друга образы. Вдумаемся в эту ситуацию: образы корпускулы и волны используются для описания объекта, не являющегося ни корпускулой, ни волной, ни даже их симбиозом. Но взаимно исключающие друг друга образы используются как взаимно дополняющие образы, адекватно отражающие разные стороны объективной реальности, называемой микрообъектом. "Этот пункт логически важен, - писал Бор, - так как только то обстоятельство, что мы стоим перед выбором или (!) следить за траекторией частицы, или (!) же наблюдать интерференцию, позволяет нам избежать парадоксального вывода о том, что поведение электрона или фотона должно зависеть от наличия в экране щели, сквозь которую он заведомо не проходил" ([2],с.115).
Волновые и корпускулярные свойства никогда не вступают в конфликт, ибо они никогда не существуют одновременно. Мы пребываем в постоянном ожидании борьбы между волной и частицей, но ее никогда не происходит, так как никогда оба противника не появляются вместе. Из-за соотношения неопределенностей эти две модели: корпускулярная и волновая, никогда не могут войти в противоречие друг с другом, потому что чем больше уточняется одна модель, тем более неопределенной становится вторая. Чем более четкими оказываются в каком-либо явлении корпускулярные свойства микрообъекта, тем более незаметными и неясными оказываются его волновые свойства. Понятие "микрообъект", так же как и другие элементарные физические понятия, имеет, таким образом, два противоречивых аспекта, к которым, однако, нужно обращаться по очереди, чтобы объяснить все его свойства. Они подобны двум сторонам одного предмета, которые никогда нельзя увидеть одновременно, но которые, однако, нужно осмотреть по очереди, чтобы полностью описать этот предмет. Эти два аспекта Бор и назвал дополнительными. понимая под этим, что они, с одной стороны, противоречат друг другу, с другой – друг друга дополняют. Это понятие дополнительности играет важную роль в чисто философской доктрине.
3. Обобщение принципа дополнительности Бора.
Итак, согласно параграфу 1, выстраиваются следующие дополнительные пары, найденные Нильсом Бором:
1. Пространственно-временное описание частицы и волновые свойства частицы;
2. Физико-химические процессы и биологические процессы;
3. Мысли (логика) и чувства;
4. Математическое описание явления и физическая картина явления;
5. Истина и ясность;
6. Детерминированность и свобода воли;
7. Количество и качество;
8. Справедливость и милосердие
В работе [3] нами было показано, что существует также дополнительность между:
9. аристотелевой логикой и интуицией.
Относительно первой пары отметим, что волновые свойства одиночного микрообъекта являются иррационализмом, бессмыслицей, дзенским хлопком одной ладонью, так как с точки зрения рационального мышления единичный микрообъект не может одновременно проходить через две пространственно разделенные щели и интерферировать сам с собой. Однако именно такие явления и происходят в микромире. Как выразился известный физик Ричард Фейнман: "…я смело могу сказать, что квантовой механики никто не понимает… Никто не знает, как здесь можно копнуть глубже…Даже сама природа не знает, по какому пути полетит электрон." [13] Аналогично, говоря о дифракции микрообъекта на кристалле, мы обнаружим, что микрообъект, проходя кристалл, одновременно взаимодействует со всеми ионами кристалла с одинаковыми силами, как будто микрообъект является не точечной частицей, а волной, что и дает дифракционную картину, характеризующуюся закономерным чередованием максимумов и минимумов. Но необходимо подчеркнуть, что волны де Бройля не имеют ничего общего с классическими волнами. Эйнштейн называл их "призрачными" волнами. Это связано с тем, что вероятностные законы природы не следуют правилу сложения вероятностей, но требуют сложения амплитуд вероятностей. В природе существуют два явления интерференции: классической интерференции, обусловленной сложением волн, и квантовомеханической интерференции, обусловленной сложением амплитуд вероятностей (или так называемых волновых функций), к волнам не имеющих никакого отношения. Амплитуда вероятности есть некое комплексное число, квадрат модуля которого равен вероятности перехода микрообъекта из начального в конечное состояние. И по сути своей амплитуда вероятности (вектор состояния) является иррациональной величиной, не имеющей аналога в классической физике.
Первым нашел в явном виде уравнение для волн волновой механики и построил на его основе строгий метод рассмотрения задач квантования Эрвин Щредингер в 1926 г. Это уравнение, полученное преобразованием классических уравнений в представлении Гамильтона, обладает той особенностью, что не все его коэффициенты представляют собой вещественные числа; в него входят и мнимые числа. В классической же физике уравнения распространения волн содержат всего лишь вещественные числа, а если иногда вещественные функции и заменяются мнимыми функциями (или, точнее, комплексными), то там речь идет всего лишь о способе расчета. Между тем в волновой функции Шредингера (амплитуде вероятности) мнимые коэффициенты принципиально неустранимы и поэтому как бы свойственны самому явлению, которое они описывают. Другими словами, если в классической физике волны соответствуют колебаниям реально существующей среды (например, воздуха при звуковых волнах), то волну в волновой механике нельзя рассматривать как физическую реальность, соответствующую колебаниям какой-то среды. Как выразился де Бройль, такой волне, как волна, сопряженная с частицей, не несущей энергии и распространяющейся в многомерном пространстве, нельзя приписать физического существования; это "фиктивная волна", как ее назвал де Бройль, или "волна-призрак", как ее окрестил Эйнштейн. Мы можем с полным правом назвать эту волну "иррациональной волной".
Итак, что же общего обнаруживается в описанных выше парных отношениях? Нетрудно видеть, что общее у них одно: слева отображена рациональная сторона действительности и ее познания, а справа - иррациональная сторона. Таким образом можно обобщить принцип дополнительности Бора в таком виде: рациональная сторона действительности и ее познание и сопряженная ей иррациональная сторона действительности и ее познание дополнительны друг другу.
Для справки. Общее определение рационального и иррационального. Рациональное - это логически обоснованное, теоретически осознанное, систематизированное универсальное знание предмета. Это в гносеологическом плане. В онтологическом - предмет, явление, действие, в основании бытия которого лежит закон, формообразование, правило, порядок, целесообразность. Рациональное явление прозрачно, проницаемо, а потому его можно выразить рациональными средствами, т.е. понятийно, вербально, оно имеет коммуникабельный характер, способно быть передаваемо другому, способно быть воспринято всеми субъектами.
Иррациональное имеет два смысла. В первом смысле иррациональное таково, что вполне может быть рационализировано. Практически это есть объект познания, который поначалу предстает как искомое, неизвестное, непознанное. В процессе познания субъект превращает его в логически выраженное, всеобщее знание. Правильнее подобное иррациональное нужно обозначить как "еще-не-рациональное". Взаимозависимость рационального и иррационального как еще-не-рационального достаточно ясна. Субъект познания стоит перед проблемой, которая поначалу скрыта от него под флером иррационального. Используя имеющиеся в его арсенале средства познания, он овладевает непознанным, превращая в познанное. Еще-не-рациональное становится рациональным, т.е. абстрактным, логически и понятийно выраженным, короче познанным объектом.
Второй смысл иррационального состоит в том, что это иррациональное признается в его абсолютном значении - иррациональное-само-по-себе: то, что в принципе не познаваемо никем и никогда. Иррационализм полагает существование областей миропонимания недоступных разуму и достижимых только через такие качества как интуиция, чувство, инстинкт, откровения, вера и т. п. В иррационализме разум, который дает рациональное знание о феноменальном мире, признается бесполезным, беспомощным для познания мира вещей самих по себе.[81] В настоящей статье иррациональная сторона действительности рассматривается именно во втором смысле.
4. Принцип дополнительности в других областях знания
Принцип дополнительности требует, чтобы в любой области науки и жизни мы искали феномены двойственности. Продолжая ряд дальше, мы теперь можем утверждать, что существует соотношение дополнительности между:
10. Дискретным и непрерывным (сравните: между корпускулярным и волновым)
11. Конечным и бесконечным
12. Локальным и нелокальным
13. Множественным и единым, целостным (единым, как выражением конечной неразложимости реальности на множества [17])
14. Фактом (объяснение опыта рассудком, логикой) и смыслом (пониманием значения, интуитивным постижением)
15. Анализом и синтезом
16. Покоем (статикой, сохранением объекта) и движением (динамикой, изменением вообще, процессом)
17. Пространством-временем и энергией-импульсом
18. Мертвым и живым (энтропией и негэнтропией)
19. Знанием и верой;
20. Разумом (логикой, моралью) и сердцем (добром, совестью, нравственностью). ("Ум не понимает сердце, но оно знает", Живая этика, Рерих.)
21. Физикой и мистикой
22. Телом и душой
23. Тоналем и нагвалем (дуалистическая концепция реальности по дону Хуану, см. книгу Карлоса Кастанеды "Сказки о силе")
24. Западом (западным знанием) и Востоком (восточным пониманием)
25. Рефлексией над миром и растворением в мире, слиянием с ним
26. Универсальностью, повторяемостью и уникальностью, индивидуальностью, неповторяемостью
27. Наукой и религией, искусством
28. Миром тленным, вещным (миром видимым, "проявленным") и миром нетленным, духовным (миром невидимым)
29. Материей и "пустотой" (в духе Будды Гаутамы)
30. Смесью состояний и квантовой суперпозицией состояний
31. Мужским началом и женским началом
32. Классической физикой и квантовой физикой
33. Эйнштейном и Бором
34. Средством наблюдения (экспериментальной установкой) и объектом наблюдения (микрочастицей). Экспериментальная установка описывается на языке классической (рациональной) физики, объект же наблюдения описывается на языке квантовых (иррациональных) понятий.
35. Рациональными числами и иррациональными числами
36. Государственной (административной, регулируемой, плановой) экономикой и либеральной экономикой (свободным рынком)
37. Планируемыми действиями и поступками и спонтанными действиями, верой в то, что все и так образуется
38. Выгодой, расчетом и даянием без ожидания
39. Объективным и субъективным
40. Воспитанием человека и природой человека
41. Размышлением и созерцанием (медитацией)
42. Разумом и мудростью
43. Лапласовским детерминизмом (предсказуемостью) для одной частицы и статистическим детерминизмом (непредсказуемостью) для одной частицы.
44. Наблюдением и не наблюдением
45. Действительным, реальным и потенциально возможным
46. Силовым взаимодействием (измерением) и квантовым взаимодействием (не измерением)
47. Явлением и кантовской "вещью-в-себе"
48. Феноменами и ноуменами
и т.д. и т.п.
Очевидно, что этот ряд можно продолжить еще, располагая слева рациональную сторону действительности и ее познания, справа – сопряженную с ней иррациональную сторону действительности и ее познания. Можно сформулировать правило: для каждого рационального понятия или действия всегда найдется сопряженное и дополнительное ему иррациональное понятие или действие.
Наличие двух типов состояния - смеси и суперпозиции является узловым для понимания "квантовой" картины мира. Очевидно, что смесь состояний и их суперпозиция тождественны рациональному и иррациональному состояниям системы.
Смесь - это состояние, которое нельзя описать с помощью волновой функции из-за неизвестности компонент, обусловленных ее взаимодействием с окружением. Это тот случай, когда система является частью другой системы, и между ними существует взаимодействие.
Квантовая суперпозиция (когерентная суперпозиция) - это суперпозиция состояний, которые не могут быть реализованы одновременно с классической точки зрения, это суперпозиция альтернативных (взаимоисключающих) состояний.
Все вышеизложенное о сущности принципа дополнительности в физике мы можем перенести и на обобщенный принцип дополнительности между рациональной и иррациональной сторонами действительности и ее познания. Например, дополнительность между мыслями и чувствами (эмоциями) человека. Каждый человек знает, что холодный рассудок исключает эмоциональное отношение к действительности, и, наоборот, во время эмоционального возбуждения (любви, ненависти, гнева) человеком совершаются поступки, необъяснимые с точки зрения разума и о которых человек в нормальном (разумном) состоянии будет сожалеть.
Выше мы указывали, что состояния, в которых взаимно дополнительные величины имели бы одновременно точно определенные значения, принципиально невозможны, причем если одна из таких величин точно определена, то значения другой полностью неопределенны. Этот вывод, полученный в квантовой механике и сформулированный в так называемом соотношении неопределенностей Гейзенберга, обобщается и на сопряженные рационально - иррациональные пары в других областях. Например, известно, что когда работает логическое мышление, интуиция молчит, является полностью неопределенной. И наоборот, чтобы интуиция проявилась, необходимо отключить разум от решаемой проблемы, переключиться на другой вид деятельности, "забыть" о проблеме, дать поработать подсознанию без сознательного контроля над ним. Известные примеры: открытие Менделеевым своей знаменитой периодической таблицы химических элементов во время сна, Кекуле - бензольного кольца и т.п.
Исходя из вышеизложенного, можно обобщить соотношение неопределенностей Гейзенберга следующим образом
R I >= C
где R - рациональный аспект действительности, I - сопряженный ему иррациональный аспект действительности, C - некая постоянная.
Соответственно, коммутационное соотношение между R и I будет иметь вид
R I – I R = iC
то есть результат последовательности рациональных и сопряженных им иррациональных аспектов действительности при совершении каких-то действий зависит от порядка их следования и последовательность R I не тождественна последовательности I R. Например, если человек совершает какое-то действие руководствуясь сначала рациональным разумом, а затем иррациональными чувствами, то результат будет отличаться от случая, когда вначале действие происходит под влиянием иррациональных чувств, а потом рационального разума.
Таким образом, в силу найденного выше общего соотношения неопределенностей между рациональными и иррациональными аспектами действительности они никогда не вступают в противоречие друг с другом, так как чем больше уточняется один аспект действительности, тем более неопределенным становится сопряженный ему второй аспект действительности. В качестве примеров можно привести научную и мистическую (религиозную) картины мира, разум и чувства, мышление и интуицию и т.д. и т.п.
В известном диалектическом законе единства и борьбы противоположностей также содержатся рациональный и иррациональный аспекты. Действительно, понятие противоположностей рационально, так как противоположности существуют обособленно, раздельно (например, плюс - минус, свет - тьма и т.п.). Именно в аспекте их разделения и происходит борьба противоположностей, как отдельных единиц, как соперников. В то же время единство противоположностей иррационально для рационального мышления (разума) и наглядно непредставимо. Аналог единству противоположностей мы находим в квантовой механике в понятии интерференции амплитуд между различными альтернативами (например, при прохождении одного электрона через обе щели одновременно и т.п.), а также в квантовой запутанности [15].
Единство противоположностей и заключается в интерференции их амплитуд. С точки зрения рационального мышления, рассматривающего все явления обособленно, раздельно, неподвижно, единство противоположностей является иррациональным феноменом.
Таким образом мы обнаруживаем, что если бы в природе отсутствовал иррациональный аспект, мир представлял бы из себя мертвую материю без всякого движения, то есть не существовал бы вовсе. Следовательно, само существование наблюдаемого ("проявленного"), мира предполагает дополнительность рационального и иррационального аспектов в любом явлении действительности.
С помощью принципа дополнительности рационального и иррационального аспектов природы легко разрешаются и апории Зенона. Действительно, апории Зенона неразрешимы только в рамках рационального мышления. Рассмотрим, например апорию "Стрела". Она состоит в следующем: если считать, что пространство, время и процесс движения состоят из некоторых "неделимых" элементов, то в течение одного такого "неделимого" тело (напр., стрела) двигаться не может (ибо в противном случае "неделимое" разделилось бы), а поскольку "сумма покоев не может дать движения", то движение вообще невозможно, хотя мы его на каждом шагу наблюдаем.
Но разбиение на "неделимые" элементы это рациональное действие. Согласно же принципу дополнительности, необходимо учесть также иррациональный аспект движения. Иррациональный аспект наглядно непредставим (потому он и иррационален), но именно он ответственен за переход тела (стрелы) от одного неделимого элемента к другому неделимому элементу или за процесс ее "становления", когда стрела одновременно и находится на данном отрезке пути и не находится на нем (и "да" и "нет" одновременно или суперпозиция "да" и "нет"). Таким образом, состояние покоя обеспечивает рациональный аспект явления, а состояние движения - иррациональный аспект явления (вспомним, что такая характеристика движения частицы, как ее импульс, относится к иррациональной стороне действительности).
Похожая ситуация присутствует и во всех остальных апориях Зенона. Можно утверждать, что любой процесс характеризуется наличием и "точек покоя" и "точек становления", то есть состоит из рациональных и иррациональных моментов.
В. Гейзенберг отстаивал мысль, что дополнительность имеет универсальный характер. И в контексте развития физики, полагал он, эта идея пробуждает надежды на то, что "в окончательном состоянии различные культурные традиции, новые и старые, будут сосуществовать, что весьма разнородные человеческие устремления могут быть соединены для того, чтобы образовать новое равновесие между мыслями и действием, между созерцательностью и активностью" ([8],c.130).
М. Борн считал, что идея дополнительности имеет всеобщее значение, потому что существует много областей человеческой деятельности, где один и тот же факт можно рассматривать в различных, но взаимодополняющих аспектах ([9],c.73). Он был согласен с Бором в том, что представление о дополнительности можно применить в других областях знания, в частности в биологии, психологии, философии, политике, и заявлял, что не следует отказываться от такого обогащения нашего мышления ([10],c.463).
"Таким образом, - подводит итог Макс Борн, - физика ведет к тому, что нужно отказаться от представления всех сторон явления посредством одного и того же рода наблюдения и одной и той же системе понятий. Всегда существуют по меньшей мере два аспекта процесса, и в каждом отдельном случае необходимо выбирать, какому именно отдать предпочтение"
"Я считаю, - писал М. Борн,- что дополнительность - это важное понятие, ибо оно проясняет многое и за пределами физики... Это касается таких пар понятий, как материя и жизнь, тело и душа, необходимость и свобода. Вокруг них ведется философский и теологический спор на протяжении столетий из-за стремления привести все в одну систему. Если теперь оказывается, что даже в самой строгой и самой простой науке - физике, это сделать невозможно, что даже там различные аспекты нужно рассматривать с позиций дополнительности, то понятно, что того же самого нужно ожидать и везде".([10],c.532).
В. Паули также полагал, что представление о дополнительности выходит за рамки физики. Его философское значение состоит в том, что оно, выступая против односторонности, "могло бы стать первым шагом на пути прогресса к единой общей картине мира, в которой естественные науки составляют лишь часть ее" ([11],c.57).
Я думаю, именно в этом и заключается предназначение и сущность принципа дополнительности между рациональными и иррациональными аспектами природы - построение единой общей картины мира.
5. Принцип дополнительности и мистицизм
В книге Фритьофа Капры "Дао физики" сказано: "Наука и мистицизм являются двумя дополняющими друг друга сторонами человеческого познания: рациональной и интуитивной. Современный физик -- последователь крайне рационалистического направления, а мистик - крайне интуитивного. Эти два подхода отличаются друг от друга самым принципиальным образом, и не только по вопросам истолкования смысла явлений материального мира. При этом для них характерна, как принято говорить в физике, дополнительность. Один подход не может быть заменен другим, каждый из них имеет уникальную ценность, а их соединение рождает новое, более адекватное мировосприятие. Перефразируя древнее китайское изречение, можно сказать, что мистики понимают корни Дао, но не его ветви, а ученые понимают ветви Дао, но не его корни. Наука не нужна мистицизму, мистицизм не нужен науке, но людям необходимо и то, и другое. Мистическое восприятие позволяет добиться глубокого понимания сути вещей, наука незаменима в современной жизни. Таким образом, лучше всего для нас было бы объединение мистической интуиции и научной рассудочности, а не динамическое их чередование."
Фундаментом, корнями рационального, объектного, разделенного макромира является микромир с его квантовым иррационализмом: 1. виртуальными частицами, получающими свою энергию из небытия; 2. туннельными переходами; 3. квантовой неделимостью и целостностью; 4. принципом неопределенности и т.д. и т.п.
Именно из принципа дополнительности следуют все непривычные особенности квантовой теории, в частности, ее вероятностный характер. Теперь сравним. Одно из возражений со стороны науки против мистицизма состоит в следующем. Наука, в отличие от мистики, основана на экспериментах, которые ученый может воспроизвести в любом месте в любое время неограниченное число раз. Мистики же оперируют фактами, которые невоспроизводимы в таком же смысле. Но нетрудно понять, что в силу вероятностного характера принципа дополнительности мы и не должны требовать рациональности от мистических явлений, на чем так настаивает наука, и их воспроизводимость вовсе не обязательна, так как в мистике, как и в квантовой механике, существенную роль играет наблюдатель и его психологическое состояние.
В этом случае наука должна отказаться от своих доспехов объективности, то есть идеи о том, что наилучший способ изучения природы – отстраненный аналитически-беспристрастный, и должна заменить его на холистическое участие (то есть действующее совместно с объектом). Важность такого сдвига подчеркивалась многими учеными. Во вселенной, в которой сознание физика влияет на реальность элементарной частицы, позиция доктора влияет на действие плацебо, сознание экспериментатора влияет на работу машины, а имагинальное может просочиться в физическую реальность, мы не можем более делать вид, что отделены от предмета изучения. В такой вселенной – вселенной, где все вещи находятся в непрерывном континууме, – строгая объективность невозможна.
Это особенно верно при изучении экстрасенсорных и духовных явлений, поэтому нам должно быть ясно, почему в некоторых исследующих это явление лабораториях достигают положительных результатов, в то время как в других опыты проваливаются. Действительно, некоторые исследователи паранормального уже отошли от “строго объективного” подхода и приняли подход холистический. Хотя такая практика сегодня может показаться необычной, она может стать стандартной, как только наука начнет проникать дальше в голографическую вселенную.
Вероятностное описание классического мира в квантовой механике возникает не потому, что мы что-то не знаем о системе, а потому, что у нее до измерения не существует каких-либо определенных характеристик. В системе существует суперпозиция возможных состояний, только одно из которых проявляется в эксперименте. Та же суперпозиция возможных состояний существует и в мистике. Поэтому каждый мистический опыт индивидуален, уникален, неповторяем.
Отметим, что парадокс Эйнштейна, Подольского, Розена (ЭПР) [4] означает отказ от здравого смысла и признание нефизических связей между физическими явлениями, похожими на потусторонние. Речь здесь идет о так называемых квантовых корреляциях. Нильс Бор в своем ответе ЭПР не опровергал и не анализировал здравый смысл, которым руководствовались ЭПР, а самого начала переправил всю проблему в потусторонний мир. Он сказал, что квантовую систему можно рассматривать в отношении к наблюдателю лишь как единое целое, а ставить вопросы о процессах внутри системы, которые приводят к результатам наблюдения системы как целого, бессмысленно1. Эти процессы непознаваемы. Другими словами, квантовая система является вещью в себе и ее внутренние процессы являются для нас потусторонним миром. Здравый смысл выработан в рамках локального приближения, в рамках дискретного подхода2. Но оставаясь в рамках локального приближения, нельзя в принципе согласовать квантовые корреляции со здравым смыслом. Здравый смысл базируется на дискретной, аристотелевой логике. Создание квантовой механики показало недостаточность локального приближения к описанию микроскопического мира и необходимость разработки так называемой "непрерывной логики"[3]. Природа квантовой корреляции неизвестна. Ее существование свидетельствует о наличии в природе такой связи между объектами, которая не может быть объяснена известными физическими факторами3. Выяснение природы квантовой корреляции является проблемой "потустороннего", иррационального мира.
6. Трагедия Эйнштейна
В квантовой механике выполняется принцип суперпозиции - волновая функция А складывается из волновых функций взаимоисключающих событий (альтернатив). Пусть между пучком электронов и фотопластинкой имеется экран с двумя отверстиями. Закроем заслонкой одно из отверстий. Тогда электрон идет обязательно через другое, и на его волновую функцию заслонка не влияет. Обозначим эту функцию через А1. Перенесем заслонку на другое отверстие и обозначим новую волновую функцию А2. Если оба отверстия открыты, волновая функция А = А1 + А2. Вероятность найти электрон в какой-либо точке фотопластинки будет Р = [А]2 = [А1 + А2]2 = А1А1* + А2А2* + (А1А2* + А1*А2 ). Если в какой-либо точке А1 и А2 равны, то мы получим вероятность Р = 4 [А1]2 = 4Р1, а если они отличаются по знаку, то Р = 0 - в эти места электроны не попадают. Если отверстия будут открыты попеременно, будут складываться вероятности, а не волновые функции. Соответствующая вероятность будет Р = А1А1* + А2А2* = Р1 + Р2 . Интерференция исчезнет, величины Р1 и Р2 положительные и друг друга не погашают. Таким образом, попытка уточнить траекторию частицы, отбирая случаи, когда она проходит через одно отверстие, уничтожает интерференцию. Так проявляется дополнительность пространственно-временного описания частицы и ее волновых свойств.
Слагаемые А1А1* и А2А2* характеризуют дискретность или рациональную (классическую) сторону действительности, а слагаемые в скобках (А1А2* + А1*А2) характеризует непрерывность (целостность) или иррациональную сторону действительности.
Далее. В свое время Эйнштейн (1909 год) вывел формулу для флуктуаций энергии излучения<е^2> , где <е^2> - среднее квадратическое значение флуктуаций энергии [4,с.174]. Если рассмотреть небольшую часть объема полости v, заполненной тепловым излучением с температурой Т, ограниченное со всех сторон стенкой, задерживающей излучение всех частот, кроме частот интервала dv, можно записать эту формулу следующим образом: <е^2> = [hvr + (c3/8pv^2 ) r^2 ]vdv (при условии, что спектральная функция r задается известным законом Планка). Аналогичное соотношение Эйнштейн получил в 1925 году и для газа из массивных частиц [4,c.496]. Выражение в квадратных скобках состоит из двух частей - корпускулярной и волновой. Корпускулярное слагаемое hvr характеризует дискретную, рациональную составляющую излучения (частиц), волновое же слагаемое (c3/8pv^2 ) r^2 характеризует непрерывную, иррациональную составляющую излучения (частиц).
Трагедия выдающегося физика Альберта Эйнштейна состояла в том, что он так и не смог принять дихотомию мира, его деление на рациональный и иррациональный аспекты. Рационализм - наиболее характерная особенность мировоззрения Эйнштейна. Концепция онтологического рационализма, развиваемая Эйнштейном, - учение о рациональной структуре и гармонии мира. Природа, согласно Эйнштейну, представляет собой строго детерминированную систему, исключающую элементы неопределенности и случайности. Исходя из подобного представления, восходящего к Спинозе, Эйнштейн полагал, что вероятностные законы квантовой механики свидетельствуют о ее неполноте. Иррациональную сторону действительности Эйнштейн отверг ("Бог не играет в кости"). Особенно ярко это проявилось в работе Эйнштейна, Подольского, Розена (ЭПР) "Можно ли считать квантово-механическое описание физической реальности полным?" (1935 г.) [4, с.604]. Рационализм Эйнштейна нашел выражение и в его взглядах на идеал физической теории, который он мыслил как единую теорию геометризованного поля.
Констатирование того факта, что миру присуща не только рациональная, но и иррациональная составляющая, обязывает физиков признать, что существует иная, духовная реальность, лежащая за пределами вещного, объектного мира, дополнительная к нему и потому не поддающаяся разумному, рациональному осмыслению. Хорошим примером того, где человек соприкасается с этой реальностью, является наше интуитивное, творческое (но не логическое, аристотелианское) мышление, проявляющееся, например, в форме "озарений" [3]. И в любой другой области, как было показано выше, мы можем найти феномены двойственности. В свете сказанного известные исследования феномена жизни после жизни (но уже в иной, иррациональной реальности), проведенные доктором Р. Моуди [5], выглядят не такими уж фантастическими (см. также [14]). Поэтому физики должны отставить неуместный снобизм по отношению к мистике и религии и признать за ними равное право на свою истину. Лишь синтез рациональной и внерациональной форм познания мира может дать полное отображение действительности. Оба эти источника знания должны органически сочетаться и дополнять друг друга.
7. Человек и его психическая структура
В недавно возникшей (70-е - 80-е годы прошлого столетия) новой науке о человеке, соционике (см. [6], мы также обнаруживаем деление соционических функций человека на рациональные и иррациональные. С точки зрения автора, такие соционические характеристики человека, как экстравертность - интровертность, логика - этика, интуиция - сенсорика, рациональность - иррациональность нужно сгруппировать следующим образом:
Экстравертность - интровертность
Логика - этика
Сенсорика - интуиция
Рациональность - иррациональность
Здесь с левой стороны расположены рациональные функции человека, а с правой стороны - его иррациональные функции.
Перечисленные выше попарные функции являются функциями - антагонистами в том смысле, что актуализация, доминирование в структуре личности одной из них подавляет проявления другой. (Сравните с соотношением неопределенностей Гейзенберга - точное знание координаты частицы ведет к потере знания об ее импульсе и наоборот). Эти функции являются дополнительными друг к другу в смысле принципа дополнительности Бора. Например, пара логика - этика отражает классическую альтернативу "трезвый рассудок, математика - испепеляющая страсть, любовь". Пара интуиция - сенсорика характеризует альтернативу "проникновение во внутреннюю суть людей и явлений, ощущение времени или наезд, подавление, экспансия, ощущение здесь и сейчас". Далее, экстраверты обращены к внешнему, предметному, рациональному миру. Сознание интровертов, напротив, обращено к своему внутреннему, иррациональному миру, для него свои чувства и переживания важнее любых внешних, рациональных событий. Наконец, рациональные типы отличаются рационализмом, продуманностью, готовым мнением, логикой. Иррациональные же типы реагируют на воздействие извне творчески, на ходу приспосабливаясь к ситуации. Логика (рациональное) и творчество (иррациональное) - два дополняющих друг друга типа поведения человека.
Отметим, что любой акт творчества - это иррациональный феномен. Именно поэтому современные компьютеры, построенные на ячейках с аристотелевой рациональной логикой "да" или "нет", способны только вычислять, но не творить. Для имитации творчества компьютеры должны строиться на ячейках, в которых возможна и интерференция между "да" и "нет", то есть такие ячейки должны обладать квантовыми иррациональными свойствами. В квантовых компьютерах эту роль могут исполнить так называемые "кубиты" - двухуровневые атомные системы с возможностью суперпозиционных связей между различными состояниями системы.
Таким образом, мы видим, что дополнительность рационального и иррационального аспектов природы ярко проявляется и в психике человека и обусловливает деление его на 16 психологических типов, открытых в свое время выдающимся психологом К.Г. Юнгом (см. [6]).
Дополнительность рационального и иррационального четко проявляется и в устройстве человеческого мозга. Мозг состоит из двух полушарий, левого и правого, которые перекрестно связаны с правой и левой половинами тела. Нейронные связи между полушариями проходят через мозолистое тело и комиссуры. В нейрохирургической практике известен метод лечения, в частности, тяжелых эпилептических припадков, состоящий в рассечении мозолистого тела и комиссур, что прерывает прямые связи между полушариями. После такой операции у больных наблюдается необычная картина "двух сознаний". По лаконичной формулировке американского нейропсихолога К. Прибрама, результаты исследования таких больных, а также больных с различными поражениями левого и правого полушарий, можно резюмировать следующим образом: "У правшей левое полушарие обрабатывает информацию во многом подобно цифровой вычислительной машине, тогда как правое полушарие функционирует скорее по принципам оптических и голографических систем обработки данных". В частности, левое полушарие содержит генетически заданные механизмы усвоения естественного языка и, более общо, символизма, логики, "рацио"; правое, молчаливое полушарие ведает образами, целостным восприятием, интуицией. Функционирование человеческого сознания в норме постоянно обнаруживает это сочетание двух компонент, одна из которых может проявляться заметнее другой, и открытие их физиологических носителей проливает свет на природу и типологию математических интеллектов и даже школ в проблеме оснований математики. [18]
8. Дополнительность рационального и иррационального в истории философии
Проблема рационального и иррационального является одной из важнейших проблем философии с самого момента возникновения последней, ибо что есть философия, как не раздумье над устроением универсума и человека, погруженного в него: рациональны ли наши средства познания бытия или проникнуть в бытийственные глубины можно только с помощью интуиции, озарения и т.п.[19]. Если обратиться к истории Европы, к истории философии, то можно обнаружить, что рациональный и иррациональные этапы в ее развитии чередовались друг с другом. Доантичный (мифологический) период относился к иррациональному этапу, античный - к рациональному. Средние века (христианство) относятся к иррациональному этапу. После эпохи Возрождения опять начался рациональный этап в развитии Европы, продолжающийся и по настоящее время. В западном мире рационализм доведен до крайних своих проявлений, что может обернуться глобальной экологической катастрофой. Очевидно, что выход может быть найден только в сочетании (дополнительности) рационального и иррационального (назад, к природе) моментов в развитии человеческого сообщества.
Эпоха Просвещения (конец ХУ11 - ХУ111 в.) стала временем триумфа рационалистического миропонимания. В предшествующей истории известно немало попыток придать разуму особый статус, подчеркнуть его высокую значимость, указать присущие миру порядок и даже целесообразность, вызывающие представление о господстве разума в самом мироустройстве. Подобные рассуждения встречаются уже у античных философов Гераклита и Анаксагора. Однако это были лишь отдельные действия, направленные на возвышение мировоззренческо - смыслового статуса разума. Только в эпоху Просвещения отношение к разуму превращается в его своеобразный культ. Это незамедлительно находит отражение в философии, где разуму отводится основополагающая роль в поступках и социальных действиях людей. По аналогии с логическими связями формируется и образ мира. В нем утверждаются однолинейные причинно-следственные отношения между явлениями, а события развертываются по строго заданным и изначально определенным схемам.
Разум занимает в идеологии Просвещения место высшего судьи, выступает как высшая инстанция критического анализа. Сам же разум оказывается вне критики, поскольку над ним нет ничего, что могло бы подвергнуть его критической оценке. С точки зрения Просвещения разум является единым и универсальным, общим для всех людей, во все времена, поэтому культура, которая должна быть построена на принципах разума, представляется единственно возможной рациональной культурой. Все, что существовало до нее, есть лишь ложь и заблуждения, результат невежества или сознательного обмана.
Такой вариант рационализма нашел выражение в трудах французских просветителей Ж. Ламетри, К. Гельвеция и др. Он был продолжен и подхвачен сциентизмом (от лат. scientia -знание, наука), достаточно популярным в позапрошлом и прошлом веках течением. В глазах сторонников сциентизма естествознание оказалось подлинным эталоном познавательных и практических действий людей.
Первый сильный удар по просветительскому рационализму нанес Руссо, который явился весьма последовательным критиком многих тенденций и установок просветительского сознания. Вслед за Руссо с всесторонней критикой рационалистических идей эпохи Просвещения выступил выдающийся немецкий философ И. Кант. С точки зрения Канта, разум и нравственность противоположны друг другу. Истина и добро совместимы разве что в виде исключения. Опора только на разум ведет к аморальности. Не доводы разума, а веления совести должны направлять поступки человека - таков вывод Канта. Но можно ли было в его время практически преодолеть систему общественных отношений, которая объективно порождала разрыв между истиной и добром, разумом и моралью, и создать принципиально новую, в рамках которой человек мог бы пользоваться своим разумом не в ущерб другому человеку, где разум стал бы нравственным, а нравственность разумной. Теоретически это вполне возможно. Однако реальная практика общественных отношений ни в период жизни и деятельности философов просветителей, ни в настоящее время этого нигде не подтвердила. В США и сегодня в ходу поговорка: "Если ты такой умный, то почему же ты бедный", которая наглядно демонстрирует, что в своем историческом споре с революционной идеологией французских философов-просветителей Кант был прав.
Выдвинутая просветителями рационалистическая теория непрерывного общественного прогресса получила отрицательную оценку многих представителей русской философской традиции. Русские мыслители А.С. Хомяков. И.В. Киреевский. К.С. Аксаков. Ф.М. Достоевский, Н.Н. Бердяев, С.Н. Булгаков, Н.А. Флоренский, С.Л. Франк, И.А. Ильин осмыслили опасность рационалистических притязаний на ускоренное преобразование социальной жизни, первыми ясно осознали всю катастрофичность попыток изменения человечества и человека посредством перевосссоздания "социальной среды" на основе заранее сконструированного умозрительного плана, проекта. Эти философы стремились к цельному знанию, понимали необходимость дополнения рационального познания внерациональным, сверхрациональным. Они полагали, что скрытые глубины бытия не могут быть постигнуты только лишь посредством сведения мира к логическим понятиям и теоретическим схемам. Обретение смысла бытия, про их мнению, скорее может быть достигнуто в символе, образе - посредством интуиции, внутреннего опыта, силы воображения, духовного просветления и мистического озарения.
В сущности русские мыслители поставили вопрос о нравственных "противовесах" и "ограничителях" умозрительно-рациональных проектов преобразования мира, о преодолении "хищническо-механических" устремлений набирающей силу техногенной цивилизации. Итог их критики - предупреждение об опасности безудержного технологического активизма (индустриальное насилие над природой) и революционистских социально-утопических экспериментов (политическое насилие над жизнью человека и общества), которое они завещали миру. В частности, русские "космисты", отстаивая идею мира как живого целого, подготовили почву для утверждения в науке чрезвычайно перспективной и плодотворной гипотезы о самоорганизующемся космосе, выступающем не как мертвый механизм, а как целостная внутренне организованная система. В этом их заслуга.
Похоже, человечеству сейчас как раз необходим такой поворот в мировосприятии, предтечей которого явился русский космизм. Пришло время рассматривать нашу планету не как "мастерскую", а как единый одушевленный организм. Также и общество нужно рассматривать не технократически, как "мегамашину", управляемую из одного центра, а органическую целостность, произвольно-внешностные манипуляции с которой вредны и губительны. Только при таком походе к миру можно нащупать новые горизонты бытия и утвердить новые принципы жизнестроения, обеспечивающие необходимые условия выживания человечества.
Одним из достоинств русской философии является то, что она, развиваясь в рамках традиции европейского рационализма, обнаруживает его ограниченность, открывает новые пути философствования, новые мировоззренческие парадигмы.
Рационализм европейского философствования, апеллирующий к научному знанию и рассматривающий науку в качестве высшей формы рациональности, все больше и больше наталкивался на серьезные препятствия в своем развитии. Целый ряд жизненных явлений не поддавался рационализации такого рода, не укладывался в строгие рациональные схемы, модели, образцы. Внерациональное, эмоциональное, бессознательное философия рационализма как бы игнорировала, не принимала во внимание, считала незначительным и "несерьезным".
Еще в середине Х1Х в. И. Кириевский и А. Хомяков высказали догадку о том, что истина целостна, и открыться она может только цельному человеку. Оба философа хорошо знали немецкую классическую философию, особенно Гегеля, но, будучи знатоками этой великой системы, они увидели и ее ограниченность: рационализм представляет собой результат рассечения единой жизни духа, он выводит интеллект из целостного контекста сознания. В результате этого становится очевидно, что отвлеченный разум не способен постичь целостность постигаемой сущности, потому что сущность как целое оказывается неподвластна сугубо рационалистическому инструментарию. Новый рационализм, представленный в русской философии, являет собой синтез чувственного опыта, рационального мышления, эстетического созерцания, нравственного осмысления и религиозного "откровения", призванный постичь истинное бытие мира. С тех пор прошло около 150 лет, и интеллектуальный мир, пережив за это время опьянение верой в безграничные возможности науки, сегодня вынужден согласиться с тем, что наряду с рациональностью науки существует в качестве равноправных духовных феноменов рациональность мифа, религии, нравственности, искусства и другие типы рациональности. Истина - правда постигается "сердцем". Познание - это не только рефлексия человека над миром, но и растворение его в этом мире, слияние с ним. Познание в русской философии есть переживание бытия как своей личной судьбы. В "сердце" заключен мотив познания, "сердце" - это второй ум, который глубже первичного ума. Чтобы стимулировать познание-исследование, необходимо прежде всего пробудить тот или иной мотив, вызвать соответствующий интерес, почувствовать нечто глубинное, скрытое от человека повседневностью.
Русский философ В.С. Соловьев (1853-1900) считал, что истинное знание является результатом синтеза эмпирического, рационального и мистического познания в их взаимосвязи, где рациональная форма, не теряя свои возможности, обогащается привнесением "жизненного начала". Новая философия должна соединить восточное понимание и западное знание. Она должна осуществить синтез философии, науки и религии и обеспечить смысл жизни человека..
Расчищая пути к будущему "цельному мировоззрению", русский мыслитель П.А. Флоренский (1882-1937) полагал, что оно должно синтезировать веру и разум, интуицию и рассудок, богословие и философию, искусство и науку.
Уже в ХХ в. рационализм стал причиной новой интеллектуальной метаморфозы, итогом которой явился технократизм. Технократизм абсолютизирует значение в жизни общества не только науки, но и техники. Он отводит особую роль в принятии социальных решений и их исполнении различного рода специалистам. Это направление, возникшее на базе широкого понимания рационализма, весьма способствовало философскому обоснованию новоевропейской цивилизации, которая по своей внутренней сущности является техногенным обществом. Ее главная цель - взять под полный сознательный контроль все социальные процессы - экономику, политику, науку, правопорядок и т.д. Однако этот идеал оказался недостижимым в принципе. Более того, со временем выяснилось, что к нему не нужно и стремиться. Последующее развитие философии и науки убедительно доказало способность природных и социальных систем к самоорганизации. Оптимальным оказывается такое управление социоприродными комплексами, которое высвобождает внутренние резервы систем и сочетается с законами их самоорганизации.
Своеобразной реакцией на безмерное возвеличивание роли разума стал иррационализм - особый вид философского знания, положивший начало и соответствующему направлению. Иррациональные воззрения давно встречались в философских учениях. Им принадлежит видное место в различных религиозно-философских доктринах, где они обычно выступают в форме мистицизма. Но особенно благодатные для развития иррациональных воззрений социальные и духовно-культурные факторы сложились к середине Х1Х века. Именно тогда Ф. Шеллинг разрабатывает свою "философию откровения", именно в то время выдвигаются основополагающие идеи философии жизни (Ф. Ницше, В. Дильтей, Г. Зиммель, А. Бергсон).
Спекулятивные рассуждения классической философии, выпадение из поля зрения рационализма проблемы индивидуального бытия личности, неспособность его сторонников постичь и описать повседневный мир стали причиной колоссального духовного напряжения в обществе, вызвавшего мощный выброс интеллектуальной энергии, продукты которого образовали целое созвездие взглядов на природу и содержание иррациональных феноменов. Философы вдруг начали проявлять живой интерес к различным внерациональным способам освоения действительности: воле, чувствам, подсознанию, интуиции. Происходит пересмотр роли и места разума в жизнедеятельности людей. Датский философ С. Кьеркегор решительно отвергает гегелевский способ рассмотрения всего сущего сквозь призму логических отношений. С едкой иронией он замечает, что Гегель обломал с дерева жизни сухую ветку вместе с гнездом истлевшего на ней Бога. Философами предпринимаются попытки найти ту интеллектуальную нишу, в пределах которой и должна существовать наука. Немецкий мыслитель Вильгельм Дильтей (1833-1911) производит сравнительный анализ естественнонаучного и гуманитарного познания. Науки о духе, подчеркивает он, ставят перед собой цель выразить индивидуальное, уникальное, неповторимое, а не отыскать универсальное, что характерно для точных, естественных наук (мы это тоже отмечали выше, говоря о невоспризводимости мистических событий). Хотя обе эти сферы познания пользуются понятиями, но эти понятия существенным образом отличаются друг от друга. Понятия естественных наук - это результат выявления универсальных, постоянно действующих и повторяющихся, главным образом причинно-следственных связей. П
