Во времена Галилия два тысячелетия (а по сути, в восприятии того времени «всегда») господствовало представление Аристотеля, что область между орбитой Луны и центром Земли, есть область беспорядочных неравномерных движений, тлена и непостоянства. Согласно Аристотелю все тела в «подлунной» области состояли из низших элементов: земли, воды, воздуха и огня — в отличие от эфира, из которого состоял идеальный «надлунный» мир. Как следствие, эксперимент в то время не имел нынешнего смысла — ведь земной мир тленный, не истинный. В познании поэтому также господствовала аристотелевская школа философии, согласно которой отправным пунктом познания является наблюдение, однако истинное знание можно получить только благодаря деятельности ума, способного к созерцанию высших принципов знания непосредственно.
С другой стороны, религия в то время — это основа мировосприятия, глобальная система взглядов, церковь участвовала во всех сферах жизни человека и имела огромный авторитет — например, так как несла практически все социальные функции, а также представляла определённый противовес власти государственной. Поэтому ересь в то время — это натурально посягательство на ценности общества, внесение смуты.
И астрономические наблюдения Галилея, которые опровергали представление о принципиальном отличии миров, фактически объясняя мир единым и познаваемым, раздвигая границы познаваемого, наполняя познание универсальным смыслом изучения законов всей природы — как раз такой ересью и могли считаться. К тому же учитывая, что наблюдаемое в телескопе тогда попросту ещё не воспринималось, как доказательство чего бы то ни было. Тем не менее в массе люди адекватны, а в церковной среде в то время ещё и наиболее образованные, поэтому и им становилось очевидно, что новые веяния достойны внимания.
***
Кстати, идею эксперимента, как самостоятельного исследовательского метода, по-видимому первые выдвинули ещё английский математик и естествоиспытатель монах Роджер Бэкон и канцлер Оксфордского университета епископ Роберт Гроссетест, жившие на рубеже 12 — 13 века, которые уже тогда призывали опираться на математический расчёт, эксперимент и наблюдение. Правда, важность математики в то время тоже обосновывалась своеобразно — в том числе утверждением Библии, что бог создал мир «мерой, числом и весом», по-видимому, берущим начало в пифагорейской школе с её религиозно-мистическими представлениями о подчинении мира гармонии чисел («числа правят миром»).
Совершенно революционными для своего времени выглядят идеи кардинала Римской католической церкви Николая Кузанского, крупнейшего немецкого мыслителя XV века, философа, теолога, учёного-энциклопедиста, математика, церковно-политического деятеля (цитата из Википедии):
Цитата:
С именем связаны также важные натурфилософские представления о движении Земли, которые не привлекли внимания его современников, но были оценены позже. Заметно опередив своё время, он высказал мнение, что Вселенная бесконечна, и у неё вообще нет центра: ни Земля, ни Солнце, ни что-либо иное не занимают особого положения. Все небесные тела состоят из той же материи, что и Земля, и, вполне возможно, обитаемы, хоть их жители могут быть несоизмеримыми с земными. Почти за два века до Галилея он утверждал: все светила, включая Землю, движутся в пространстве, и каждый наблюдатель вправе считать себя неподвижным.[10]. Видимое движение небосвода он объяснял осевым вращением Земли. У него встречается одно из первых упоминаний о солнечных пятнах. Николай Кузанский сомневался в астрономической точности юлианского календаря — и призывал к календарной реформе (эта реформа долго обсуждалась и была реализована только в 1582 году)[11].
Астрономические труды Николая Кузанского, по мнению историков науки, оказали (прямое или косвенное) влияние на взгляды Коперника, Джордано Бруно и Галилея[11].
***
Всё когда-то было целым, а потом, аналогично процессам разделения труда, выделялось в отдельные области знания, которые не отменяли друг друга, а просто были другими, исследуя мир в своих явлениях. Что не отменяет ни их взаимного дополнения и обогащения, ни пересечений и потому споров.
