В математике, да и вообще повсеместно, встречаются записи, вида :
, причем абсолютно НИГДЕ нет формальных правил, определяющих когда это можно делать, а когда нет. Ситуация напоминает ситуацию в наивной теории множеств. Правда, пока никто не додумался составить на эту тему парадокс. Я попробую порассуждать, на эту тему, начав с самого общего и последовательно исключив неприемлемые варианты аксиом гипотетической «теории нумерации».
Для начала дам неформальное определение самой записи
.
В самом общем случае, еще до всякой математики, вместо
и вместо
можно подставлять что угодно. Но, чтобы не растекаться по древу, буду считать, их символами некого открытого алфавита. Попробую записать это формально логически:
(1). Диковато, но зато все дозволено:
любой вариант можно снова подставлять в формулу, образовывая тем самым новый символ. Противоречий пока не видно, т.к. никакие совокупности просто не определяются, порядок не вводится.
Можно ли это назвать нумерацией ? Вряд ли.
Все-таки, в нумерации один из символов (обычно нижний) может быть заменен лишь на число (множество) и ни на что другое.
Это ограничение позволяет существенно уменьшить произвол. Но т.к. свойство «являться множеством ZF(C)» нельзя сформулировать без использования самих аксиом ZF(C), придется включать это правило в саму аксиоматику. Это, в свою очередь, порождает трудности. Во-первых, верхний символ не обязан быть множеством, а во-вторых, очень не желательно использовать квантор существования, т.к. случайно можно построить множество, существование которого не доказуемо в ZF(C) (или даже противоречие). Первоначальное:
никуда не годится.
Очевидно, нужно как-то помечать верхний символ, чтобы обозначить, что он не обязан быть множеством. Можно все множества писать строчными символами, а то, что ими нумеруется - большими. Получится:
(2). С одной стороны, совершенно не хочется добавлять что-либо к ZF(C), тем более то, что делит объекты получившейся теории на два типа. С другой, деление объектов на два типа (нумеруемого и номера) представляется неизбежным в самом основании любой формальной теории нумерации.
Поправив формулу (2), можно допустить что:
(3). Причина замены квантора станет ясна ниже. Эта аксиома вполне совместима с ZF(C), никаких новых множеств она не порождает. Но во-первых, в этом случае теряется сам смысл деления объектов на то что нумеруют и то, чем нумеруют - вполне можно записать:
(4), а, во-вторых, эти определения (2), (3), не учитывают еще одно важное интуитивное свойство нумерации, которое я пока не озвучивал - объектам не просто присваиваются номера(множества), эти множества должны быть упорядочены, по крайней мере образовывать предпорядок.
Конечно, я хотел избегать введения аксиомы, порождающей новые множества, опасаясь, что это может привести к противоречиям и доказательствам существования множеств, существование которых недоказуемо в ZF(C).
Но может ли это произойти при такой замене ? Сперва, может показаться, что индексная запись лексографически изоморфна скобочной записи но, при более внимательном рассмотрении, оказывается, что это не так. Индексная запись, может быть изоморфна лишь записи отношения подмножества:
или
, которая также удовлетворит предпорядку на множестве номеров, а так как существование множества подмножеств уже гарантировано аксиомой степени, аксиому (4) можно было бы считать совместимой с ZF(C), явно указав, чем является
. Это либо:
(5.1), либо:
(5.2). Совмещение аксиом (5.1) и (5.2) в одной теории логично допускает все три возможности, которые требует интуиция нумерации:
1)иметь возможность одному и тому же объекту присваивать разные номера:
;
2)иметь возможность разным объектам присвоить один и тот же номер:
3)иметь возможность определить предпорядок на множестве номеров;
В общем случае, неясно, ведет ли одновременное включение в теорию аксиом: (5.1) и (5.2) к противоречию. Решение этого вопроса как будто зависит от каждой конкретной нумерации, что напомнило мне странное примечание, совершенно из другой "оперы", ссылку на которое я заметил в одной из тем
epros:
Замечание касательно того, что доказуемость утверждения об общерекурсивности функции может зависеть от того, какой индекс (Гёделевкий номер?) для неё был выбран, также повергает меня в шок... Что бы всё это значило?
Но, в лубом случае, формальная неопределенность самого понятия нумерации, заставляет сомневаться в непротиворечивости тех конструкций, которые повсеместно и без каких-либо ограничений (как в голову взбредет), строятся с использованием индексной записи и называются при этом нумерацией.
Наивная нумерация.