[Режим наброса ON] φιλοσοφία есть "любовь к мудрости". Любовь вещь прекрасная, даже святая, но профессиональная любовь, притом за деньги - иногда востребована, но обычно осуждаема обществом. А уж навязывание её силой - в зависимости от упорства это тянет от административки до солидной уголовной статьи. [Режим наброса OFF] Вообще же - если предмет "мудрость" вообще, значит, чётко определённого предмета нет. Если метод "любовь", значит, и метод на выработан. А наука имеет и предмет, и метод. То есть философия не наука. А что? Когда-то я попытался разделить её на "недонауку", "околонауку" и "тоже-себе-науку". Первое относится к изучению предметов, недостаточно чётко определённых или слишком сложных для данного развития наук. Изучение их "внутри философии" позволяет чётко определить объект изучения и способы его изучения, то есть выработать предмет и метод, после чего это становится наукой и отпочковывается от философии. Античные философы занимались и физикой, и биологией, и астрономией, и метеорологией, которые позже отделились в самостоятельные науки. Сейчас что-то подобное происходит в нейрофилософии - но когда появится общепринятая модель сознания, эта область исследований от философии отвалится. Второе относится к обслуживанию наук выработкой терминов и их согласованием (особенно важно на работ на стыке наук), обучением пониманию собеседника, поиском аналогий (а вот оценивать, действительно ли аналогия свидетельствует о наличии грандиозного механизма, общего для двух наук, а не случайное совпадение и не продукт совершенно тривиальных причин, вроде одинаковых дефектов измерения, оценивать должны конкретные науки). В этой области у гг. философов возникает некое чванство тем, что они охватывают несколько наук, и тем самым выше всех их. Ну, гардеробщица университета принимает польта у всех профессоров со всех факультетов, но выше их себя не считает (максимум - сделает замечание по поводу оторвавшейся петельки). Философы тут, боюсь, менее скромны (хотя прогресс по сравнению с XIX веком есть, достаточно полистать "Философию природы" Гегеля или перечитать "4038" Одоевского, где в утопической России учёные распределены по чинам, и философ, наряду с, служащим по другому ведомству, поэтом чин генеральский, которому подчинены физики, в штаб-офицерском звании, командующие всякими там минералогами, обер-офицерами, а уж под ними нижние чины - лаборанты-"испытатели"). Аналитическая философия скорее по этой части. Наконец, третье это история философии. Которая есть в полном смысле слова наука, имея и предмет (совокупность трудов философов) и метод (родственный методам истории и текстологии). Материал там может быть и любопытный, но не более полезный, чем знание о концепции эфира современному физику. Первому обучать бессмысленно, можно только самому заниматься. Подойдя к границе знаний своей научной области, убедившись, что имеющиеся методы не работают, и пытаясь проникнуть далее смелыми спекуляциями, отважными аналогиями и рассуждениями "вообще". И если лёгкая кавалерия мыслей так прорвётся, то туда подтянется и научная пехота, оборудуя позиции, и тяжёлая экспериментальная артиллерия. То есть такая философия (или лучше сказать "философствование") удел полноценных учёных, затормозившихся в исследованиях из-за сложности объекта (и тогда это передышка перед наступлением, когда подойдут основные силы) или же осмысление своих трудов, предпринятое на закате жизни и работы. Изучать же результаты такого философствования можно, но именно как результаты разведки перед боем, а не как достоверные картины мира. Достоверно будет, когда "пехота займёт". Второе может быть полезным предметом обучения. Но опять же - не как Высшая Мудрость, а как инструмент, облегчающий понимание мыслей других. Третье для нефилософов скорее материал для оживляжа, как анекдоты про великих математиков и физиков, рассказываемые, дабы аудитория проснулась.
|