.
спасибо вам, правда
а то я уже начал расстраиваться
Добавлено спустя 23 минуты 53 секунды:
предлагаю вам прочесть статью об атомизации,
вернее, статью, дающую взгляд на истоки того, что вы назвали
"неестественной патологической разобщенностью народа"
и в чём предполагали причину невозможности гражд.об-ва.
выложу чуть позже (ищу
), а пока скажу, что её автор
Самарин А.Н.,
член-корреспондент Всемирной академии наук
комплексной безопасности (ВАНКБ),
руководитель секции развития духовной сферы и
распространения культуры мира Международной
ассоциации конфликтологов (МАК),
доцент МГИМО МИД,
старший научный сотрудник Центра конфликтологии ИС РАН
у него же можете посмотреть статьи по теме высшего образования,
к которой вы хотели подвести
Brukvalub'a
http://www.mgimo.ru/kf/docs/educations_reform.htm
http://www.mgimo.ru/kf/docs/russiian%20 ... %20era.htm
Добавлено спустя 24 минуты 22 секунды:
Трудный путь в гуманное общество
Самарин А. Н.
В наши дни нет более важной и вместе с тем более трудной задачи,
чем гуманизация общественных отношений. В стремительно
деградирующем, разлагающемся и обесчеловечивающемся
российском бытии подобная задача выглядит стократ более сложной,
чем где бы то ни было. Провал неолиберального «реформирования»
России превратил ее, по распространенной оценке множества
экспертов, «во все более деградирующее общество», где
обрушиваются одна за другой опоры государственности: от науки до
экономики, от ВПК до обороны, от права до школы. Жизнь, труд и
даже надежды миллионов людей обращаются в прах, что
существенно ослабляет всякую созидательную активность, во
многом обесценивая человеческую деятельность. Любое
гуманистическое устремление обречено столкнуться лицом к лицу с
этим разрушительным потоком. И либо оно станет воздвигать плотину
перед беспощадной энергией разрушения, либо само будет унесено
стремительным течением. Посмотрим, куда увлекает нас
дегуманизирующая (или «отчуждающая») историческая стихия.
В России она представлена в более концентрированном виде, чем в
других странах, ибо, пользуясь классической методологией, можно
легко обнаружить, что здесь взаимно «наложились», стимулируя друг
друга глобальные и локальные противоречия, ультрасовременные и
неразрешенные с давних пор исторические конфликты. Своеобразие
нашего положения в том, что мы имеем в своей стране
неоколониальный, компрадорский режим с полукапиталистической и
полуфеодальной основой, который эволюционирует в направлении
обратном прогрессу (модерну), решительно продвигаясь в сторону
далеко не капитализма (и, тем более, не «демократии), но к стадии
патриархально-феодальных отношений и соответствующих им форм
авторитаризма.
Рассчитывать на «гуманизацию» подобных отношений не
приходится. Для человечности на этом инволюционном пути
возможны только потери. Последние легко фиксируются
показателями здоровья, смертности, уровня социального
обеспечения, медицинского обслуживания, образованности
населения и т.д. Они интегрируется в известном обобщающем
индексе человеческого развития, по которому мы за годы реформ
скатились в самый хвост мирового рейтинга на 139 место.
От сегодняшнего номенклатурно-олигархического квазикапитализма
до цивилизации – всевозрастающая дистанция огромного размера,
тогда как до феодализма в азиатских его формах только шаг.
Внеэкономическое перераспределение ресурсов по-прежнему
является главным методом формирования частных империй. И в
определенных регионах их хозяева уже ведут себя вполне как
феодальные властители эпохи средневековья.
Фундаментальные нравственные ценности ежедневно и ежечасно
ставятся под вопрос не только не только аморальным компрадорским
агитпропом, но еще в большей степени практикой
мнимой «реформаторской» деятельности.
За что бы ни принялись эти титаны «реформизма», то всегда
завершается на редкость однообразно—разрушением и
расхищением. После чего нам сообщается, что, скажем,
промышленность (или нечто другое) уже «лежит на боку» и теперь
можно радикально браться за новую сферу, каковую будет ждать та
же участь. В любой другой стране такие результаты явились бы
основанием, как минимум, для судебного преследования.
Вымирание населения, его физическое истощение и психологическая
деградация представляют собой лишь наиболее важные симптомы
запущенного «преобразователями» механизма национальной
катастрофы. Его узловым пунктом, подлинным центром является
ценностная аномия, которая из временной девиации вылилась в
хроническое духовно-нравственное разложение. Духовное
вырождение даже опережает физическое; ведь утрата смыслов, как
некогда показал В. Франкл, лишает внутренней опоры материальное
существование.[3] Миллионы наших сограждан сначала были
уничтожены нравственно и лишь потом добиты нищетой, голодом.
О виновниках геноцида (или депопуляции) шли долгие споры, и никто
не желает брать на себя ответственность за него.[4] Но факт
вымирания народа уже настолько неоспорим, что и возражения на
этот счет давно угасли. «Новые русские» «первого класса», -
подытожил все дискуссии экономист А. П. Паршев, - «объективно
заинтересованы, чтобы население России вымерло, поскорее и по
возможности без скандала»[5]. В этом проступает вся антигуманная
сущность системы.
Гуманизм и социальная солидарность изгоняются из обихода
ссылкой на «либеральные ценности», в соответствии с которыми
каждый должен себе помогать исключительно сам и не вправе
рассчитывать на помощь государства или сообщества. Однако здесь
творцы системы используют «двойную бухгалтерию» для оценки прав
собственности, своих и рядовых сограждан. (Не говоря о том, что
игнорируется 7 статья Конституции об РФ как «социальном
государстве»). То обстоятельство, что предварительно номенклатурно
олигархический режим лишил каждого его законной доли
собственности в общенародном достоянии, превратив большинство
населения в пауперов, замалчивается. Как обходится молчанием и
тот несомненный факт, что именно с помощью госаппарата
нынешние столпы либерализма, не имея ни малейших заслуг перед
обществом, незаконно присвоили чужую собственность. И сохранять
ее они могут также, только опираясь на нелюбимое, третируемое ими
государство. Это никак не либералы, а социальные паразиты,
встроившиеся в государственный механизм, и живущие за счет
административно-бюрократической эксплуатации. Без этого
источника их империи тут же рухнут экономически. Мы уж не говорим
о том, что по любым либеральным нормам законодательства их
ожидало бы справедливое наказание за хищение и мошенничество,
о чем пишут даже в западных изданиях.[6] Массовая экспроприация
населения «комиссарами от либерализма» (с одновременным
лишением его и собственности, и всяких средств к существованию)
является прямым источником и демографического, и экономического
провала. В то же время легитимность этой экспроприации, как и
легитимность основанной на ней собственности «нуворишей»
равняются сегодня нулю. И здесь исток самого взрывоопасного из
наших конфликтов.
По-видимому, истинной целью перемен было только
перераспределение общественных ресурсов в
пользу «реформаторских элит», которое осуществляется под
флагом «приватизации» и преследует исключительно хищнические,
потребительские цели. В результате огромные природные богатства
России служат главным образом целям частного обогащения, в то
время как страна превращается в банкрота и в немощное в военно
политическом отношении государство. На наличие у реформаторов
сознательного умысла в этом отношении не раз указывал академик
Н. Моисеев, полагавший, что именно деградация страны входила в
их прямые расчеты.[7]
Представляется, что и сам либеральный проект для постсоветского
пространства уже на стадии планирования, и технологии его
воплощения изначально оказались под контролем зарубежных элит,
не говоря уж о существующих глубоких расхождениях между
исходными западными реалиями, от которых отправлялись авторы
проекта, и нашей действительностью. Его исполнение у нас сильно
напоминает логику функционирования экономических пирамид, где
основной доход достается только инициатору. В нашем случае –
зарубежному.
Поэтому безоговорочная реализация подобного проекта в России (да
еще явно в неоколониалистской грабительской версии, да под
прямым надзором зарубежных советников, высокопоставленных
дирижеров из «Семерки» и МВФ) послужит только интересам
внешних сил. В этом качестве так называемые «реформы» сулят
очевидный успех лишь Западу, находясь в вопиющем противоречии
с национальными интересами нашей страны. Лицемерно советуя
россиянам отказаться от их защиты, наши зарубежные «партнеры»
не собираются расставаться с собственными интересами и
определенно стремятся к их утверждению за счет России.
Продолжительность мнимых «преобразований» уже соизмерима по
времени с памятным периодом реконструкции нашего общества
эпохи 30-х – начала 40-х гг., когда страна совершила мощный рывок
в деле индустриализации и просвещения («культурной революции»).
В обоих случаях это была дистанция всего лишь в двенадцать лет.
Однако ныне мы в кратчайший срок прошли этот путь в обратном
направлении. Итогом невиданной в истории инволюции стали
деиндустриализация, дезинтеллектуализация и демодернизация
общества. Едва ли не все реальные культурные и социальные
достижения народа в ХХ веке оказались перечеркнутыми. Вдобавок
ампутация значительной части страны поставила нас в несравненно
более тяжкие условия и в стратегическом положении, и в
обеспечении ресурсами, нежели на заре прошлого века. Все потери,
вместе взятые, впервые за долгое время поставили на грань полного
краха российскую государственность. Страна зависла перед
пропастью, невиданной в течение четырех столетий. И только от
нашей совместной активности и воли зависит предотвращение
летального исторического исхода
Пора оглянуться на драматичные последствия лжепреобразований,
которые дискредитировали даже само понятие реформы, не говоря о
вдохновителях последних. Трудно не согласиться с резкой, но
справедливой оценкой происходящего, которую дает проф. В. Н.
Порус: «Распад государства, резкое ухудшение жизни огромных
масс, криминализация почти всех сфер жизни, идейный вакуум,
ставший фоном для невообразимого по масштабу ограбления страны
и создания особого паразитического слоя, не имеющего
исторического аналога ни по безумной роскоши, ни по убожеству
духа, но задающего тон всей жизни общества - все это неминуемо
связалось в сознании миллионов людей с объявленной "сверху"
демократией, превратило демократию в символ разложения,
предательства и распутства. Перед мерзостью настоящего поблекло
даже воспоминание о чудовищном прошлом [...]; ностальгия по
тоталитарным порядкам стала значимым политическим фактором...».[8]
Состав, качество и главное – ценностные ориентиры господствующей
элитной группировки обусловили в наибольшей степени этот переход
событий в режим национальной катастрофы. Никакие последствия
прошлого, никакое наследие тоталитаризма не влекли за собой
непосредственно тот фатальный выбор «пути в никуда», по которому
повели наше общество его руководители.[9]
«Многие из ельцинского правительства говорили о своей стране с
таким хладнокровием и отстранённостью, что можно было подумать;
речь идет о чужом государстве», - заключает пораженный их
высказываниями редактор американского журнала «Форбс» П.
Хлебников. «Чудес не бывает, - начал говорить мне Ясин. – Эта
страна должна выпить чашу до дна»[10]. Но воспетая им чаша
страданий и разорений оказалась бездонной, о чем реформаторы
предусмотрительно умолчали[11]. Как будто и впрямь, по Чаадаеву,
уже в XXI веке Россия опять призвана дать человечеству урок в
негативном смысл, указывая пути, в сторону противоположную
торжествующему гуманизму.
* * *
Как ни тяжела и как ни опасна историческая ситуация, чреватая
возможностями ухода в небытие нашей цивилизации, она все же не
безысходна. Шанс вырваться из удавки компрадорского
неоколониального порядка, абсолютно чуждого национально
государственным интересам, есть, хотя переоценивать его не
приходится. И легких способов восстановления страны, до основания
разоренной, тоже не будет, но объективные возможности для такого
возрождения и все надлежащие ресурсы пока что имеются.
Разумеется, мало вырваться из национального исторического
провала. Огромные проблемы нас ожидают и после этого. В
тотальном кризисе оказалась вся человеческая цивилизация,
включая самые передовые страны. Его существенным аспектом
является возрастающий дефицит гуманности
Усиливающаяся «глобализация» мира по-американски не
оставляеныне возможностей для локального решения проблемы
создания гуманного общества, хотя творческие поиски разумного и
человечного переустройства социума не заказаны никому. И как раз
в коллективной борьбе с надвигающейся неоимпериалистической
угрозой, которая направлена на уничтожение большей части
человечества во имя будущего для «золотого миллиарда», станет
выкристализовываться реальный образ грядущего очеловеченного
общежития народов.
--------------------------------------------------------------------------------
[1] (Савельев А. Н. За русскую государственность. //Русский дом, № 4, 1999, с.20). Почти то же самое дословно пишут в своих книгах западные исследователи Д. Кьеза и П.Хлебников.
[2] Кара-Мурза С. Г. О социальной напряженности в обществе. Русский дом. 2003, № 5, с. 33.
[3] Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.
[4] Глазьев С. Геноцид. М., 1996.
[5] Паршев А.П. Почему Россия не Америка. М., 2001, с. З86.
[6] Хлебников П. Крестный отец Кремля Борис Березовский или история разграбления России. М., 2001.
[7] Н. Моисеев писал (в своем Завещании): «Я никогда не поверю, что более или менее грамотные экономисты гайдаровской команды не представляли себе последствий своих решений. В 1992 году я еще верил, что происходящее — результат некоторой ошибки, что это проявление некомпетентности. Но теперь я убежден, что прав Джеффри Сакс, который утверждал, что все действия людей типа Гайдара были вполне целенаправленными и заранее продуманными. В результате — деградация страны и накопление потенциала народной ненависти! (Моисеев Н. Завещание.//Новая газета от 6.03. 2000).
[8] Порус В. Н. Идея «открытого общества»: от теории к российской практике. // На пути к открытому обществу. Идеи Карла Поппера и современная Россия. М., РФО, 1998. Там же, с.38.
[9] Мы все видели, например, весьма искусное социальное маневрирование Дэн Сяопина в Китае. И можем сравнить результаты. Весомые плоды реформ ощутил едва ли не каждый китаец. Значителен прогресс и в образовательной сфере. Нисколько не пострадала и даже значительно укрепилась обороноспособность этой страны, хотя отправная точка преобразований в КНР была неизмеримо ниже нашей, да и предельно ограниченные ресурсы Китая, материальные и человеческие, также несравнимы по масштабу с советскими. И только разрыв в интеллектуальном и ценностно-нормативном уровне лидеров и в их созидательных способностях оказался не в пользу России, с кем ни сравни.
[10] Хлебников П. Крестный отец Кремля Борис Березовский или история разграбления России. М., 2001, с.102-103.
[11] На прозвучавшую в вышеприведенном высказывании Ясина важную стилистическую особенность, которая многим режет слух, обращает внимание А. С. Панарин: «…Наши элиты, они давно уже говорят о России и о нас с вами: "Этот народ, эта страна…" Они себя с ней не идентифицируют. Мало того, сегодня много говорят о поражении СССР в холодной войне. Но, знаете, немецкая и японская элиты переживали в 1945 году национальное поражение как свое собственное поражение. А наши западники ликуют! Получается как бы так: они вместе с Америкой победили «эту страну» и «этот народ». И в этих условиях, когда народы оставлены элитами, когда у них нет идейных, политических и интеллектуальных руководителей, возникает ситуация гетто, оставленного, кинутого, презираемого гетто. И стихия этого отчаяния может проявиться как угодно – в стихийных возмущениях, и в баррикадных стихийных боях (иногда безрассудных и бесперспективных), и в актах терроризма. //Радонеж, № 17-18, 2001 г.
А иначе и быть не могло. Правда она всегда глаза колет 