Уф. Доводилось мне, признаться, просматривать по диагонали учебники по странному предмету под названием «педагогика». Впечатление осталось преотвратное. Такого засилья абсолютно невменяемой графомании я не встречал более нигде (даже, наверное, в учебниках философии). Вот уж не думал, что придется самому по доброй воле писать «педагогический» текст. Но если просят – то просят. Предупреждаю только, что не обещаю участвовать в обсуждении.
Меня спросили, какими я вижу цели воспитания. Ответ на этот вопрос не уложишь в пару фраз. Потому что сначала нужно определиться, что вообще такое воспитание. Потом понять, что в воспитании недопустимо и что невозможно, чтобы не ставить недостижимых целей. И только тогда можно осмысленно сформулировать цель воспитания.
Предупреждаю, что это не отточенный и выверенный манифест, а наколенный набросок. Что-то я наверняка упустил, и приводимые перечни не полны. Но, думаю, они достаточно полны для того, чтобы выразить мою мысль.
Итак, спрашивали? Отвечаем.
Воспитание – это любое воздействие на ребенка со стороны родителей или заменяющих их лиц, влияющее на формирование у него следующих компонентов (с осознанной целю повлиять на их формирование или без нее).
1.
Мораль. Например: воровать нельзя, обманывать плохо, но в некоторых обстоятельствах допустимо, заступаться за слабого хорошо, и т.д. Разумеется, имеется в виду, что человек, имеющий мораль, не просто декларирует эти правила, а старается следовать им, получает эмоциональный комфорт от самого факта их выполнения и дискомфорт от факта их нарушения. Для крайних запретов степень дискомфорта от нарушения такова, что это нарушение становится невозможным или возможным только в экстренных обстоятельствах (например, человек может убить, защищая свою жизнь). Крайние запреты, как и другие компоненты морали, у разных людей, вообще говоря, разные – это наблюдательный факт. В этом пункте не обсуждается, хорошо это или плохо, мы пока еще не говорим о целях воспитания.
2.
Внеэтические ценности. Иерархия ценностей: интересная работа, хорошая зарплата, муж/жена, дети, общественное признание и т.д. Что из этого нужно обязательно, что – розочка на торте, а без чего и совсем не жалко обойтись.
3.
Глобальные сценарии. Это самые общие представления о том, как устроен человеческий мир и как в нем действовать. Надо ли идти к своей цели, прилагая все усилия, или надо смириться с данностью? Возвращается ли к нам сделанное добро/зло? В целом, мир – это замечательное место, где нам повезло оказаться, или место враждебное, где каждую минуту надо ждать нападения? И т.д. и т.п.
4.
Навыки взаимодействия с собой. Это навыки рефлексии (осознания своих собственных эмоций и желаний, отделения их от чужих ожиданий – чему, кстати, слишком многие люди так толком и не научились) и волевые навыки (дисциплина, воля, ответственность).
5.
Навыки взаимодействия с другими. Сюда входят многообразные умения: и быть внимательным к собеседнику, и заинтересовать его собой, и поставить границы, и проявить сочувствие, и попросить сочувствия, и т.д.
6.
Интересы и художественный вкус.
Что-то я наверняка забыл, но повторяю, что это наколенный набросок.
Этические ограничения на воспитание
Этические ограничения указывают, чего воспитатель делать не должен. Для меня перечисленные этические ограничения безусловны, и если кто-то с ними не согласен – значит, мы говорим на разных языках и дальнейший диалог на тему воспитания невозможен.
1.
Воспитание не должно подвергать опасности физическое здоровье и жизнь ребенка.2.
Воспитание не должно вредить развитию физических и психических функций ребенка до возрастных норм, установленных медициной.3.
Воспитание не должно вести к развитию у ребенка невроза или неврозоподобных состояний. Что это такое – см. литературу по психиатрии и клинической психологии.
Это ограничение запрещает такое многообразие практик и целей воспитания, о которых разумно предположить, что они приведут к неврозу, что обозреть его невозможно (как шахматист не может обозреть все множество заведомо вредных вариантов). Правда, в этих предположениях полагаться приходится в основном на интуицию и литературное обобщение психологами своего опыта, а не на методологически выверенную статистику, так что это в некотором роде гипотезы. Именно здесь зарыта собака родительской тревожности, когда потенциальную причину будущего невроза видят в каждой мелочи, и именно против такой тревожности предостерегает Петрановская. Консенсус среди психологов есть по нескольким простым пунктам: не унижать, не обесценивать, не заставлять заслуживать любовь и др. Чтобы познакомиться с этими и некоторыми другими интересными пунктами, можно почитать книги той же Мурашовой.
Остановимся на одной из этих практик, поскольку она до сих пор серьезно обсуждается далекими от предмета людьми как желательная, а кое-где, увы, применяется по малейшему поводу: изъятие ребенка из семьи. Среди психологов есть консенсус, что ребенок остро нуждается хотя бы в одном «психологическом родителе», т.е. человеке, для которого он по-настоящему эмоционально значим и который находится с ним в ежедневном контакте. Это не обязательно именно родители, это может быть и бабушка, и старшая сестра, и опекуны / приемные родители, но это точно не будет воспитатель, у которого таких воспитанников двадцать человек – за редчайшими исключениями он не сможет или не захочет войти с ними в эмоциональный контакт нужной плотности. Отсутствие же такого человека ведет к невротическим состояниям, тем более к тяжелым, чем нежнее возраст (для младенца и вовсе катастрофическим, гуглим ключевое слово «госпитализм»). Поэтому изъятие ребенка из семьи этически допустимо, лишь когда пребывание его в семье чревато еще более серьезными последствиями (угроза жизни и здоровью, необеспечение витальных потребностей, выраженные унижения и прочее). И даже если так случилось, что для ребенка лучше приют, чем творящийся у него дома ад, то приемная семья лучше, чем приют. Т.е. на модели Стругацких «соберем малышей в интернаты, где их воспитают профессиональные воспитатели» современная психология ставит жирный крест. Несмотря на всю лично мою горячую любовь к Стругацким.
(Про развод)
Нота бени: речь шла о полном лишении ребенка «психологических родителей». Развод, при котором ребенок остается с одним из родителей, изъятием из семьи не является и к госпитализму не приводит. Что же касается невротических последствий, то вопрос, что лучше для психики ребенка – остаться с двумя несчастными друг с другом родителями или с одним счастливым, в среде детских психологов дискутируется.
4.
Право ребенка на собственное мнение по поводу внеэтических ценностей и глобальных сценариев, а также на собственные интересы и вкусы, не должно оспариваться. Здесь прошу понять меня правильно. Это не значит, что мы не имеем права пытаться влиять на мнение ребенка по этим вопросам. Пытаться влиять мы можем, а часто и должны. Но есть разница между тем, чтобы подсунуть ребенку хорошую книжку, и тем, чтобы вырывать из рук и выкидывать в окно плохую. Тем, чтобы стараться заинтересовать его математикой, и тем, чтобы заявлять «нет, дальнобойщиком ты не будешь, и мне плевать, что ты думаешь!». На мнение можно пытаться влиять – что-то показывая, объясняя, приводя примеры и аргументы и т.д., но
само право иметь это мнение, и остаться при этом мнении, если переубедить не удалось – не должно оспариваться. А между тем часто происходит именно так, особенно легко это наблюдать в вопросе выбора профессии.
Более сложен вопрос, имеет ли ребенок право на свои собственные моральные ценности. Понятно, что никакого нестандартного мнения по поводу того, хорошо ли убивать и воровать, у ребенка быть не должно (а если оно есть, ребенка надо вести к психологу). Но есть более сложные вопросы. Например, сейчас вполне социально одобрен добрачный секс, и с убедительной аргументацией.
(Аргументация)
Модель «до свадьбы нельзя» хорошо работала, когда свадьба следовала чуть ли не сразу за половым созреванием. А сегодня, если ставить себе цель до свадьбы хотя бы получить высшее образование, она откладывается лет до двадцати двух. В целом, изменилась и роль брака: искать человека, с которым твердо хочешь прожить всю жизнь – модель для XIX века немыслимая, а сегодня разумная, но откладывающая брак на неопределенное время. Так вот если тянуть с сексом до свадьбы, велика вероятность, что в двадцать два окажешься в браке со случайным человеком, приняв за любовь опьянение мозга желанием наконец потрахаться.
Тем не менее, до сих пор существуют женщины, с самого детства внушающие дочерям, что до свадьбы ни-ни. Имеют ли такие матери моральное право навязывать дочерям этот пункт своей морали, или должны сказать "решай сама"? Признаться, у меня нет однозначного ответа на этот вопрос.
Также необходимо обсудить
технические ограничения на воспитание. Технические ограничения указывают, чего мы не можем сделать при всем желании. Хорошо бы научить ребенка летать, и этических ограничений на это нет, а вот поди ж ты… Обсудить технические ограничения важно, чтобы не ставить перед воспитанием недостижимых целей. Но чтобы сформулировать те ограничения, которые я вижу, сначала нужно перечислить методы воспитания.
Методы воспитания
1.
Декларации («запомни, сынок, девочек бить нельзя!»). С объяснениями, почему нельзя («они слабее, так что это несправедливо»), или без оных.
2.
Поощрение и наказание. Сюда – и ремень за первую сигарету, и велосипед за пятерку в четверти. Слова и улыбки – в следующий пункт.
3.
Одобрение или неодобрение. Высказанное словами или невербально (мимикой, жестами, интонацией). Крайняя форма неодобрения (бойкот) может считаться и наказанием.
(Применение)
Мурашова, кстати, советует именно так приучать самых маленьких детей к тому, что членов семьи и домашних животных бить нельзя, и к другим таким же категорическим запретам: всем членам семьи до вечера прекратить общаться с ребенком, не обращать на него внимания (кроме как на его витальные потребности, разумеется). По ее словам, это очень сильное наказание, которое закрепляет «нельзя» буквально с двух-трех раз. Но и запретов таких должно быть два-три, не больше.
4.
Личный пример.
5.
Воспитание ситуацией. Например, выделить обязанности ребенка в работе по дому, чтобы развивать волевые навыки, отдавать в разные кружки по его выбору, чтобы позволить ему познакомиться со своими желаниями и способностями, и т.д.
Итак,
техническое ограничение я вижу только одно, зато очень серьезное. Не то чтобы у меня были экспериментально обоснованные, опубликованные в статьях основания для таких заявлений (мы уже говорили про трудность проверки теорий воспитания), это скорее продукт опыта и интуиции. Возможно, кто-то захочет его оспорить, и если он будет делать это аргументировано, я могу включиться в обсуждение (могу и не включиться).
Никакие методы воспитания не эффективны, если противоречат личному примеру. Другими словами, никакие усилия лгуна по воспитанию из своего ребенка правдолюбца не дадут эффекта. Равно как эгоисту напрасно стараться воспитать мать Терезу. Она может, правда, получиться случайно, неведомой игрой генов и неподконтрольных нам обстоятельств, но это не есть сознательное воспитание. Порой эффект возникает из отторжения родительского опыта – знаю человека, которому в детстве алкоголик-отец внушал, что пить не надо. И он ныне действительно не пьет, но, по его собственному признанию, не потому, что отец чего-то там говорил или не говорил. А потому, что вид и поведение упившегося до скотского состояния папаши внушали ему почти физиологическое отвращение. Он поныне сохранил это отвращение к алкоголю. И заодно к отцу. Вряд ли кто-нибудь рискнет воспитывать своего ребенка методом собственного отрицательного примера, а если и рискнет, шансы на успех будут так себе – дети алкоголиков сами становятся алкоголиками достаточно часто.
Вот мы и подошли к финалу. Итак, барабанная дробь:
Цель воспитания – сформировать у ребенка вышеназванные шесть компонентов, оставаясь в пределах заявленных этических ограничений. Здесь сразу встает вопрос: а какую мораль ему прививать, какие ценности, какие сценарии? И тут мы внезапно понимаем, что выявленное техническое ограничение сужает выбор до одного варианта.
Эффективно, результативно транслировать можно только собственные ценности и собственную мораль – не декларируемую, а осуществляемую. И то, кстати, не факт, что получится – а касательно внеэтических ценностей это еще и совсем не плохо. Нет ничего плохого в том, что дочь домоседки-домохозяйки станет скалолазкой и автостопщицей, или наоборот.
Может быть, это ограничение не так сильно действует на развитие вкусов и интересов – и ребенок не читающих родителей может полюбить книги, и ребенок уборщицы и маляра - захотеть стать математиком. Но и здесь все потенциально результативные усилия родителей сводятся к тому, чтобы купить ему книжки или отдать в кружок, а уж заинтересуется ли – это «как бог даст». Ребенок не полюбит книги только потому, что родители убеждают его их любить (но сами при этом не любят). А с трансляцией не своих сценариев и морали уж точно ничего не получится. Поэтому все эти розовые фантазии «воспитаем наших детей так, чтобы они были лучше нас» обречены остаться розовыми фантазиями.
Наши дети могут оказаться лучше нас только в результате везения, а не в результате нашего сознательного воспитания.Хотите вырастить правдолюбца – перестаньте лгать. Человека, настойчиво добивающегося своих целей – встаньте с дивана и начните что-нибудь делать. Отзывчивого к чужой беде – пойдите сдайте кровь, купите корм в приют для бездомных кошек. И привыкайте к тому, что делать это теперь придется регулярно, а не раз в год по настроению. Короче, это именно случай «начни с себя». Благо никогда не поздно.
