Похоже, что мы достигли взаимопонимания: новый закон хотя и не принципиально, но отличается. По отличиям можно понять в каком направлении развивается правоприменительная практика.
Да, отличается (может быть и "не принципиально"). Думаю также, что он не просто следует в направлении развития правоприменительной практики, а является попыткой подтолкнуть её изменения в определённом направлениии. И это правильно - законы для этого, в общем-то, и нужны. Вот только не забегает ли он настолько далеко вперёд, что правоприменительная практика не сможет за ним поспеть?
Звучит некорректно. Провокация прямо запрещена законом об ОРД. Приговор не может основываться на доказательствах полученных с нарушением закона (недопустимые доказательства). Получается, что либо осуждение не связано с провокацией, либо приговор незаконный и необоснованный (тогда надо обжаловать вплоть до надзорных жалоб), либо провокации не было.
Понятное дело, с точки зрения вступившего в силу приговора "провокации не было". Однако по всем понятиям здравого смысла она была. Может быть мамаша была осуждена "за приготовление", я не в курсе. Во всяком случае, я ни в коем случае не собираюсь её защищать. Раз имеется приговор, значит суд решил, что "приготовления" (по крайней мере) возникли независимо от вмешательства оперативников. Однако это решение основано на каких-то очень зыбких допущениях, твердых доказательств того, что вмешательство оперативников никак не повлияло, в такой ситуации просто быть не может - ибо развития ситуации "без оперативников" никто воочию не наблюдал.
Что я хотел по этому поводу заметить: Не смотря на
формальный запрет провокаций они являются существенной и неотъемлемой частью работы и нашей милиции, и полиции любого государства. Например, разоблачение глубоко законспирированных преступных сообществ просто невозможно представить без внедрения секретных агентов. Т.е. человек, действующий по заданию полиции, прямо-таки
вынужден какое-то время принимать активное участие в преступной деятельности. В этом всегда можно усмотреть элементы провокации, потому что гипотезу, что без участия этого человека то или иное преступление не состоялось бы, надёжно опровергнуть практически невозможно. Известно, что тайная полиция Российской империи знала о подготовке многих покушений на государственных деятелей со стороны террористических организаций (народников, эсеров и проч.), ибо в их рядах действовало множество секретных агентов (в том числе занимавших высокие посты в этих организациях и непосредственно организовывавших успешные покушения!). Естественный итог таков: сейчас историки спорят о том, какова была роль тайной полиции в организации этих преступлений!! Вплоть до того, что существует точка зрения, что убийство Александра II было чуть ли не инспирировано полицией, ибо его устранение было выгодно высшим полицейским чиновникам.
Так вот, новый закон вносит существенно новый элемент в обязанности полиции в отношении готовящихся преступлений. Теперь, получив информацию о подготовке преступления, полиция будет прямо обязана "склонять к отказу". Это, конечно, шаг в целом в правильном направлении - к высокоморальному обществу, которое не столько наказывает состоявшихся преступников, сколько пресекает преступления. Но не разрушит ли это сложившуюся практику работы правоохранительных органов, в которой, как ни крути и не ссылайся на формальный запрет, провокация является существенным и высокоэффективным методом раскрытия преступлений?
Т.е. требование согласия законного представителя необходимо для заключения сделки с несовершеннолетним.
Да ну, о чём Вы говорите? Кому в этой ситуации могла понадобиться формальная законность сделки? Оперативники, естественно, сделку до конца доводить не собирались, а прочие "клиенты" (ежели таковые были) вряд ли интересовались соблюдением формальностей.
Т.е. мать и без оперативников должна была знать чем занимается ее дочь. Оперативники помогли матери узнать то, что она должна была знать как родитель.
Вы уверены, что все родители 15-ти летних детей всё о них
реально знают? Да требование полного контроля в такой ситуации практически неосуществимо! Ребёнок в таком возрасте достаточно самостоятелен, чтобы не спрашивать у родителей разрешения по каждом у поводу. Согласно изложенному, мать уже в достаточно малой степени была способна контролировать свою дочь. В настолько малой степени, что дочь даже не постеснялась признаться ей в своих намерениях и даже настоять на них. И я почему-то верю, что многие матери 15-ти летних дочерей (не все, конечно) в такой ситуации тоже ничего не смогли бы сделать.
Решение согласиться мать принимала без давления со стороны оперативников. Преступление было предотвращено. Похоже, что все в рамках закона (хотя, 100% уверенности нет).
Ну конечно, прямо на неё оперативники не давили. Но ведь причинно-следственная связь чётко просматривается: если бы не требование оперативников привлечь взрослого, мать не была бы вовлечена. Уж никакого сутенёрства или вовлечения дочери в проституцию в её намерениях изначально явно не было. Было намерение дочери, которому "теоретически" мать должна была воспрепятствовать. Но не всё теоретическое реализуемо на практике...
Кстати, относительно, "преступление предотвращено": Какое преступление Вы имеете в виду? Если бы дочь нашла требование оперативников привлечь взрослого неприемлемым, выбрала другого клиента и продала ему свою невинность, то
с её стороны (про клиента говорить не будем) это было бы преступлением?
-- Вт авг 24, 2010 11:32:12 --http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0% ... 0%B3%D0%B0
Очень сомнительная статья. Почитать хотя бы вот это:
Цитата:
признак неделимости — благо нельзя разложить на отдельные единицы
Другими словами, картофель нельзя признать общественным благом, в то время как очевидно, что картофель является общественно полезным продуктом и вполне может рассматриваться как "общественное благо".
Собственные смыслы сочиняете? Картофель - классический пример
частного блага, т.е. того, что может приобретаться и потребляться индивидуально. Поэтому поставщик картофеля имеет возможность
не продавать его тому, кто не захочет заплатить соответствующую цену.
Требование полного государственного контроля за оборотом частных благ - это маразм. Кто-то вырастил картофель, почему бы ему не продать излишки, если он хочет? Государство нужно только чтобы издали наблюдать за честностью и добровольностью сделок, но к картофелю это уже не имеет прямого отношения.