Ладно, Папакарло, вы человек серьезный и пример бутылки вас повергает в шок. Ну что ж, бывает. Я думаю что и у Марии Терезы такой пример вызвал бы шок. Бывают люди святее папы римского. Бывают, что поделаешь? Все мы разные. Для одних -это принцип, для других ханжество. Я Вас не знаю и судить не мне. Вы там насчет комплексных чисел и вероятности где- то меня на смех подняли. Я просто не обратил внимания и отмахнулся как от назойливой мухи. Вы все стараетесь затащить меня на свое поле. Я, между прочим, играю на своем и здесь я непобедим. Просто я все больше и больше понимаю, что я общаюсь совершенно с тупым контенгентом. Начитанным, наученным, но абсолютно тупым. Так непонимать основы физики могут только совершенно тупые люди. Что вы в общем то, себе представляете. То что вы знаете - это не новость. То, что вы не знаете- вы и не хотите знать. Человеческий осадок. Сейчас дворник интересуется устройством природы с большим интересом, чем все папыкарлы, мунины, дмитрии вибе и прочий мусор от науки. В общем -то я и знавал и других людей, покрупнее вас, но более интересных. В вашей же системе. А вы так, недоразумение природы. Я думал о вас лучьше. Ошибся. Вам далеко до Гришаева. Человек ищет, ощибается, но он ищет. В гравитации он совершенно прав. Мне даже не надо спорить с вами об ОТО. Мне достаточно знать, что масса инертная не равна гравитационной. Что постоянная Кавендиша - это не мировая постоянная. Если постоянная Кавендиша есть мировая постоянная, то это не вписывается в закон сохранения знергии. Вы уж определитесь, что вам важнее. Вот этих двух причин хватит, чтобы знать, что ОТО - это не физика. Можно также доказать, что гравитационного радиуса не существует. Что отклонение фотона Солнцем не доказательно, так как не все фотоны откликаются на гравитацию, а совершенно определенные. Однако, в ОТО об этом вы не найдете ни слова. Вы в этом вопросе сущие профаны. В строении элементарных частиц- то же самое. Этот вопрос вы не понимаете. Что у вас остается? Ваши сказки для студентов. Конечно, я имею ввиду только физику взаимодействий. И какое вам еще нужно содержание, когда я вам говорю, что масса гравитационная не равна инертной. Дело не в содержании, а в медных головах. А то, что гравитационных волн нет в природе, я, надеюсь, вы и сами понимаете после столетних экспериментов. Абсолютный тупизм,
возведенный в ранг доблести.
Это были странные и смешные в наше время люди.
Почти все они были в белых пикейных жилетах и в соломенных шляпах канотье. Некоторые носили даже шляпы из потемневшей Панамской соломы. И уже, конечно, все были в пожелтевших крахмальных воротничках, откуда поднимались волосатые куриные шеи. Здесь, у столовой э 68, где раньше помещалось прославленное кафе "Флорида", собирались обломки довоенного коммерческого Черноморска: маклеры, оставшиеся без своих контор, комиссионеры, увядшие по случаю отсутствия комиссий, хлебные агенты, выжившие из ума бухгалтеры и другая шушера. Когда-то они собирались здесь для совершения сделок. Сейчас же их тянули сюда, на солнечный угол, долголетняя привычка и необходимость почесать старые языки. Они ежедневно прочитывали московскую "Правду", – местную прессу они не уважали, – и все, что бы ни происходило на свете, старики рассматривали как прелюдию к объявлению Черноморска вольным городом. Когда-то, лет сто тому назад, Черноморск был действительно вольным городом, и это было так весело и доходно, что легенда о "порто-франко" до сих пор еще бросала золотой блеск на светлый угол у кафе "Флорида".
– Читали про конференцию по разоружению? - обращался один пикейный жилет к другому пикейному жилету. – Выступление графа Бернсторфа.
– Бернсторф-это голова! – отвечал спрошенный жилет таким тоном, будто убедился в том на основе долголетнего знакомства с графом. – А вы читали, какую речь произнес Сноуден на собрании избирателей в Бирмингаме, этой цитадели консерваторов?
– Ну, о чем говорить... Сноуден-это голОва! Слушайте, Валиадис, – обращался он к третьему старику в панаме. - Что вы скажете насчет Сноудена?
– Я скажу вам откровенно, - отвечала панама, - Сноудену пальца в рот не клади. Я лично свой палец не положил бы.
И, нимало не смущаясь тем, что Сноуден ни за что на свете не позволил бы Валиадису лезть пальцем в свой рот, старик продолжал:
– Но что бы вы ни говорили, я вам скажу откровенно-Чемберлен все-таки тоже голова.
Пикейные жилеты поднимали плечи. Они не отрицали, что Чемберлен тоже голова. Но больше всего утешал их Бриан.
– Бриан! – говорили они с жаром. – Вот это голова! Он со своим проектом пан-Европы...
– Скажу вам откровенно, мосье Фунт, – шептал Валиадис, – все в порядке. Бенеш уже согласился на пан-Европу, но знаете, при каком условии?
Пикейные жилеты собрались поближе и вытянули куриные шеи.
– При условии, что Черноморск будет объявлен вольным городом. Бенеш-это голова. Ведь им же нужно сбывать кому-нибудь свои сельскохозяйственные орудия? Вот мы и будем покупать.
При этом сообщении глаза стариков блеснули. Им уже много лет хотелось покупать и продавать,
– Бриан-это голова! - сказали они вздыхая. - Бенеш – тоже голова.
Когда Остап очнулся от своих дум, он увидел, что его крепко держит за борт пиджака незнакомый старик в раздавленной соломенной шляпе с засаленной черной лентой. Прицепной галстук его съехал в сторону, и прямо на Остапа смотрела медная запонка.
– А я вам говорю, – кричал старик в ухо великому комбинатору, – что Макдональд на эту удочку не пойдет! Он не пойдет на эту удочку! Слышите?
Остап отодвинул рукой раскипятившегося старика и выбрался из толпы.
– Гувер-это голова! - неслось ему вдогонку. - И Гинденбург – это голова.