Пока оказывается, что развитой капитализм более приспособлен развивать успех, нежели переживать неудачи.
Сдается мне, Вы, сударь, неправы. В той части, что это не проблема капитализма, а проблема более высокого уровня (т.е и коммунизм, и социализм и др. формы наступили бы рано или поздно на эту проблему).
Мне трудно сформулировать эту проблему, лучше я покажу её выражение в литературно-фантастической форме:
(Стругацкие. Град обреченный)
...но тут, к счастью, вернулся
Гейгер. Он был доволен.
- А ну-ка, налейте чашечку президенту, - сказал он. - О чем вы
здесь?..
- О литературе и искусстве, - сказал Изя.
- О литературе? - Гейгер отхлебнул кофе. - Ну-ка, ну-ка! Что именно
мои советники говорят о литературе?
- Да треплется он, - сказал Андрей. - О моей коллекции мы говорили, а
не о литературе.
- А что это вдруг тебя заинтересовала литература? - спросил Изя, с
любопытством глядя на Гейгера. - Такой был всегда практичный президент...
- Потому и заинтересовала, что практичный, - сказал Гейгер. -
Считайте, - предложил он и принялся загибать пальцы. - В городе выходят:
два литературных журнала, четыре литературных приложения к газетам, по
крайней мере десяток серийных выпусков приключенческой белиберды... вот и
все, кажется. И еще полтора десятка названий книг в год. И при этом -
ничего сколько-нибудь приличного. Я говорил со сведущими людьми. Ни до
Поворота, ни после в Городе не появилось ни одного сколько-нибудь
значительного литературного произведения. Одна макулатура. В чем дело?
Андрей и Изя переглянулись. Да, Гейгер всегда умел удивить, ничего не
скажешь.
- Что-то я тебя все-таки не понимаю, - сказал Изя Гейгеру. - Какое,
собственно, тебе до этого дело? Ищешь писателя, чтобы поручить ему свое
жизнеописание?
- А если без шуточек? - терпеливо сказал Гейгер. - В городе миллион
человек. Больше тысячи числятся литераторами. И все бездари. То есть сам
я, конечно, не читаю...
- Бездари, бездари, - кивнул Изя. - Правильно тебя информировали. Ни
Толстых, ни Достоевских не видно. Ни Львов, ни даже Алексеев...
- А в самом деле, почему? - спросил Андрей.
- Писателей выдающихся - нет, - продолжал Гейгер. - Художников - нет.
Композиторов - нет. Этих... скульпторов тоже нет.
- Архитекторов нет, - подхватил Андрей. - Киношников нет...
- Ничего такого нет, - сказал Гейгер. - Миллион человек! Меня это
сначала просто удивило, а потом, честно говоря, встревожило.
- Почему? - сейчас же спросил Изя.
Гейгер в нерешительности пожевал губами.
- Трудно объяснить, - признался он. - Сам я, лично, не знаю, зачем
все это нужно, но я слыхал, что в каждом порядочном обществе все это есть.
А раз у нас этого нет, значит, что-то не в порядке... Я рассуждаю так. Ну,
хорошо: до Поворота жизнь в городе была тяжелая, стоял кабак, и было,
предположим, не до изящных искусств. Но вот жизнь в общем налаживается...
- Нет, - перебил его Андрей задумчиво. - Это здесь не при чем.
Насколько я знаю, лучшие мастера мира работали как раз в обстановке
ужасных кабаков. Тут нет никакой закономерности. Мастер мог быть нищим,
сумасшедшим, пьяницей, а мог быть и вполне обеспеченным, даже богатым
человеком, как Тургенев, например... Не знаю.
- Во всяком случае, - сказал Изя Гейгеру, - если ты собираешься,
например, резко повысить уровень жизни своих литераторов...
- Да! Например! - Гейгер снова отхлебнул кофе и, облизывая губы, стал
смотреть на Изю прищуренными глазами.
- Ничего из этого не выйдет, - сказал Изя с каким-то удовлетворением.
- И не надейся!
- Погодите, - сказал Андрей. - А может быть, талантливые творческие
люди просто не попадают в город? Не соглашаются сюда идти?
- Или, скажем, им не предлагают, - сказал Изя.
- Бросьте, - сказал Гейгер. - Пятьдесят процентов населения города -
молодежь. На Земле они были никто. Как можно было определить, творческие
они или нет?
- А может быть, как раз и можно определить, - сказал Изя.
- Пусть так, - сказал Гейгер. - В городе несколько десятков тысяч
человек, которые родились и выросли здесь. Как с ними? Или талант - это
обязательно наследственное?
- Вообще-то, действительно, странно, - сказал Андрей. - Инженеры в
городе есть прекрасные. Ученые - очень неплохие. Может быть, не
Менделеевы, но на крепком мировом уровне. Взять того же Бутца...
Талантливых людей пропасть - изобретатели, администраторы, ремесленники...
вообще всякие прикладники...
- То-то и оно, - сказал Гейгер. - Это-то меня и удивляет.
- Слушай, Фриц, - сказал Изя. - Ну, зачем тебе лишние хлопоты? Ну,
появятся у тебя талантливые писатели, ну, начнут они тебя костерить в
своих гениальных произведениях - и тебя, и твои порядки, и твоих
советников... И пойдут у тебя самые неприятные неприятности. Сначала ты
будешь их уговаривать, потом начнешь грозить, потом придется тебе их
сажать...
- Да почему это они будут меня обязательно костерить? - возмутился
Гейгер. - А может быть, наоборот - воспевать?
- Нет, - сказал Изя. - Воспевать они не станут. Тебе же Андрей
сегодня объяснил насчет ученых. Так вот, великие писатели тоже всегда
брюзжат. Это их нормальное состояние, потому что они - это больная совесть
общества, о которой само общество, может быть, даже и не подозревает. А
поскольку символом общества являешься в данном случае ты, тебе в первую и
накидают банок... - Изя хихикнул. - Воображаю, как они расправятся с твоим
Румером!
Гейгер пожал плечом.
- Конечно, если у Румера есть недостатки, настоящий писатель обязан
их изобразить. На то он и писатель, чтобы врачевать язвы...
- Сроду писатели не врачевали никаких язв, - возразил Изя. - Больная
совесть просто болит, и все...
- В конце концов, не в этом дело, - прервал его Гейгер. - Ты мне
прямо ответь: нынешнее положение ты считаешь нормальным или нет?
- А что считать за норму? - спросил Изя. - Можно считать нормальным
положение на Земле?
- Понес, понес! - сказал Андрей, сморщившись. - Тебя же просто
спрашивают: может существовать общество без творческих талантов? Правильно
я понял, Фриц?
- Я даже спрошу точнее, - сказал Гейгер. - Нормально ли, чтобы
миллион человек - все равно, здесь или на Земле, - за десятки лет не дал
ни одного творческого таланта?
Изя молчал, рассеянно теребя свою бородавку, а Андрей сказал:
- Если судить, скажем, по Древней Греции, то очень ненормально.
- Тогда в чем же дело? - спросил Гейгер.
- Эксперимент есть Эксперимент, - сказал Изя. - Но если судить,
например, по монголам, то у нас все в порядке.
- Что ты хочешь этим сказать? - подозрительно спросил Гейгер.
- Ничего особенного, - удивился Изя. - Просто их тоже миллион, а
может быть, даже и больше. Можно привести в пример еще, скажем,
корейцев... почти любую арабскую страну...
- Ты еще возьми цыган, - сказал Гейгер недовольно.
Андрей оживился.
- А кстати, ребята, - сказал он. - А цыгане в городе есть?
- Провалиться вам! - сердито сказал Гейгер. - Совершенно невозможно с
вами серьезно разговаривать...
Он хотел добавить еще что-то, но тут на пороге возник румяный Паркер,
и Гейгер сейчас же посмотрел на часы.
- Ну, все, - сказал он, поднимаясь. - Понеслась!.. - Он вздохнул и
принялся застегивать френч. - По местам! По местам, советники! - сказал
он.
(извините что много текста, и, надеюсь, переложить на нашу ситуацию каждый сможет самостоятельно)
Вот Маск, на фоне остальной нашей (здесь и сейчас, XXIвека) серости, это звезда (пусть и сомнительная). Но на фоне прошлого (наших предков) он сам серость. И капитализм тут вообще не при чем. Что-то другое у нас (внутри нас?) сломалось за крайние полвека, а мы так и не заметили.
(Это, конечно, моё личное мнение)
