Пусть есть, к примеру, ЧУМ, и в нём произвольное подмножество. Мы называем это подмножество цепью, если
Вариант 1. Любые два его элемента сравнимы.
Вариант 2. На нём выполнена аксиома

.
С одной стороны, вроде как оба варианта идентичны. С другой стороны, в первом варианте допускаются пустые цепи, а во втором не допускаются.
На этот счет у меня сложилось следующее ИМХО.
Всякое традиционное определение в рамках теории множеств состоит из двух частей — формальной и неформальной. Формальная часть определения — это расширение языка, снабженное правилами перевода на исходный язык. Неформальная же часть определения — это его контекст, некоторое условие (формула), в рамках которого расширенный синтаксис считается осмысленным. (Подчеркну, что контекст определения и осмысленность записи — штуки расплывчатые, неформализуемые.)
Для примера рассмотрим следующее определение:
для ненулевого вещественного числа
символом
обозначается такое число, что 
. Формальная часть определения соответствующего терма в рамках теории множеств может быть такой:

. Как видно, формально терм

определен для любого множества

— в том числе для

и даже для

, не являющегося числом. Неформальный же контекст определения терма

следующий:

. В рамках контекста мы имеем

и

. Неформально считается, что терм

смысла не имеет и, в частности, запись

бессмысленна. С другой стороны, с чисто формальной точки зрения эта запись имеет смысл и даже является теоремой. Она просто выпадает из контекста определения терма

.
Теперь — к вопросу о пустоте. Определение истинности формально распространяется на системы с пустым носителем, но с нарушением неформального контекста. Формально запись

имеет смысл и даже является теоремой, но она выпадает из неформального контекста определения истинности, согласно которому слева от знака

должна стоять пара с непустой первой компонентой. При этом формально пара

является моделью формулы

, но нарушение контекста определения выливается в тот неприятный факт, что

не является моделью теории предикатов (т.е. в ней не все предикатные тавтологии истинны).
Стало быть, формально говорить о пустых моделях можно, а неформально — нельзя (теряется «смысл», нарушается контекст определения).
На всякий случай: я тут вовсе не оправдываю запрет пустых моделей, я просто к нему приспосабливаюсь.