Не разработанная пока никем модель непосредственного взаимодействия электронов, для определённости будем её называть моделью Фарадея, может оказаться интересной не тем, что она представляет собой другое описание полевой модели Максвелла, как это предлагал Френкель; а тем, что она сможет ответить на вопрос: есть ли в природе другие варианты взаимодействия между электронами, кроме описываемых уравнениями Максвелла и Дирака?
Модель Фарадея, если на её основе будет кем-то разработана продуктивная теория непосредственного электромагнитного взаимодействия частиц, позволит, кроме учёта переменных кулоновского и спин-спинового взаимодействий, конструктивно ввести в теорию стохастику. Непосредственно взаимодействующие вещественные заряженные частицы смогут обменяться энергией, импульсом и моментом в том и только в том случае, если их волны де Бройля хотя бы на короткое время создали единую пространственно-волновую систему синхронных колебаний. В виду независимости волновых процессов независимых частиц, такие системы из синхронных удалённых пар могут возникнуть лишь случайно.
В.Гейзенберг утверждал, что в интерпретации квантовой теории:"Наиболее важным было введение вероятности в качестве нового вида "объективной" физической реальности. Это понятие... является в известном смысле превращением старого понятия "потенция" из качественного понятия в количественное". Конечно, Гейзенберг знал, что в материальной природе вполне объективно (без кавычек) наблюдаются разного рода случайные колебания и шумы, а не вероятности. Он имел в виду, что известные случайные процессы в материальной природе основаны на известных физических законах. В квантовой же теории, по крайней мере в её копенгагенской трактовке, впервые введена вероятность тех или иных событий, которая не порождена каким-либо известным либо хотя бы познаваемым процессом, происходящим в материальной природе.
Неприятие такого неконструктивного подхода спровоцировало известное восклицание А.Эйнштейна:"Бог не играет в кости!". Впрочем, сам Эйнштейн в трактовке вероятностей случайных событий занял не менее неконструктивную позицию, так как полагал, что, когда будут обнаружены пока неизвестные "скрытые параметры", то изменения материи можно будет описывать и предсказывать вполне детерминировано. Это убеждение Эйнштейна достойно удивления, поскольку в его время статистические методы с успехом применялись в термодинамике, в развитой Дж. Релеем теории рассеяния света на тепловых флуктуациях показателя преломления воздуха и в других отраслях физики. Эйнштейну и другим противникам копенгагенской интерпретации квантовой теории следовало не со случайностью квантовых явлений бороться, а нужно было искать материальные механизмы, лежащие в основе этой случайности.