Осилил первые два тома "Войны и мира" (чего не сделаешь в карантин). Открыл третий. И онемел от лихости рассуждений классика про историю.
Писатель пытается обосновать, что война 1812 года имела бесчисленное множество маленьких причин, среди которых нельзя выделить ни одной по-настоящему весомой. Вот как он это аргументирует.
Л. Толстой писал(а):
Для нас непонятно, чтобы миллионы людей-христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Связь прямая. Политики приказали генералам, генералы приказали солдатам. Солдаты взяли в руки оружие и пошли убивать, говоря себе, что таков приказ и что на то они и солдаты. Как они говорят себе во всех войнах испокон веков. Всё остальное изумление - фонтан эмоций в духе "я не хочу умирать из-за двух или трёх королей, которых я вообще не видал в глаза". Эти эмоции я более чем разделяю, только не надо путать их с аргументами.
Л. Толстой писал(а):
Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Поправка. Наполеон был один, а капралов множество. Если бы
все капралы не хотели на службу, войны бы и в самом деле не было. Это называется настроения масс. Но решения одного конкретного капрала ничего не меняли. А решения одного конкретного Наполеона - меняли.
Л. Толстой писал(а):
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все — миллиарды причин — совпали для того, чтобы произвести то, что было.
Опять паралогизм. Безусловно, событий, сделавших мир таким, каким он был к концу 1811 года, было великое множество. Если бы не было Римской империи, или Арабского халифата,
или одна кистепёрая рыба не спарилась с другой в девонском периоде, мир был бы другим. Но из этого никак не следует, что в мире конца 1811 года война была неизбежна независимо от решений управлявших этим миром политиков.
Л. Толстой писал(а):
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, — были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться.
Опять та же песня в профиль. Бесчисленная цепь обстоятельств привела к тому, что Наполеон и Александр оказались в том мире и на тех постах, где оказались. Каким образом из этого следует, что они не могли принять на этих постах и в этом мире других решений?
Л. Толстой писал(а):
Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с бо́льшими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка. <...>
Царь — есть раб истории.
Правда-правда? И если бы в 1682 г. на российском троне оказался человек с личными качествами не Петра I, а Николая II, то он с тем же успехом провёл бы те же реформы и выиграл бы те же войны, потому что ему история велит?
Вопросы для обсуждения:
1. Я упускаю что-то важное, оправдывающее рассуждения классика? Если да, то что именно?
2. Если нет, то как случилось, что его взгляды на историю пользуются в среде отечественной интеллигенции таким авторитетом? Только и слышно про эту "равнодействующую миллионов воль", как будто эти воли и впрямь просто складываются даже без коэффициентов.
