|
ну вот заметались. Успокойтесь, я вам сейчас покажу старый фильм из своего труда, который пишу для научного обозрения из гулага.
Для того, чтобы понять почему современная физика оказалась во власти квантовых механиков необходимо глубже заглянуть в историю ее развития, в период, последовавший за первым показом обществу фантастического научного спектакля, под руководством А. Эйнштейном. Прежде всего, сменная труппа актеров отказалась от наработок научных достижений прошлых лет. Это касается эфира, существование которого в науке уже было доказано экспериментально в опытах Лавуазье, Джоуля, Ломоносова и других ученых. Но эфиром пришлось пожертвовать ради фантастического сценария, который по замыслу режиссера должен был удовлетворить запросы общества. Сюжет спектакля напоминал современный боевик, где в главной роли снялся сам Эйнштейн со своей командой. И, до сих пор, реформированная физика находится под впечатлением этого спектакля, который привел общество к технологическому застою. Сегодня, актеры этого театра постарели или покинули сцену, а общество продолжает верить их фантазиям и жаждет продолжения. Это продолжение незамедлительно последовало. На почве сценария «ТО», вскоре выходит его продолжение под названием: - «СТО», затем «ОТО». В целом, показ этих теорий был не столь ярким, как: - «ТО», зато новые режиссеры для поддержания интриги включили в свой репертуар усовершенствованную версию Релятивисткой теории, которая для кванто- механических достижений была нужна в качестве более точной подгонки результатов с данными опытов. Сегодня, спектакли заменили фильмами, которые служат для поднятия духа революционного поколения физиков. В основном показывали победу квантового блицкрига, но были постановки мелодрам, примерно следующего толка сюжет, которого о столкновении двух математических подходов к явлениям микромира случайно обнаружил в Интернете. Формальная тождественность матричного и волнового подходов выглядела, на первый взгляд, совершенно невероятным, ведь эти два подхода были диаметрально противоположны - и неспроста сторонники этих двух подходов смотрели друг на друга, как солдаты на вошь. У Гейзенберга был формально-математический подход, изначально базировавшийся на идее о дискретности, и здесь отправным понятием была «частица». У Шредингера же подход был основан на дифференциальных уравнениях, работавших в классической механике сплошных сред, и здесь отправным понятием была «волна». Но, несмотря на такую противоположность, оба этих подхода пытались сделать одно и то же: подмять под себя корпускулярно-волновой дуализм - только с разных сторон - а он, понимаете, не поддавался ни тому, ни другому. Противоречия, вшитые в этот дуализм, не сглаживались, а только обострялись, и понимание того, что же происходит в микромире, так и не приходило. Вот, посудите сами, до чего порой доходил накал драматизма. Летом 1926 г. на Мюнхенском семинаре Шредингер так красиво рассказал про свою волновую механику, что очаровал почти всех слушателей. Они заговорили о том, что с квантовыми скачками покончено! Гейзенберг, само собой, расстроился. И написал письмо Бору - о том, какие тут дела творятся. Ну, и пригласил это Бор Шредингера на пару недель к себе в Копенгаген - за жизнь поговорить. Гейзенберг тоже подъехал - интересно же. Разговоры «за жизнь» начались ещё на вокзале. Шредингер нападал на квантовые скачки и доказывал, что это - чушь несусветная, а Бор разъяснял, что без этой несусветной чуши все равно никак не обойтись. Это продолжалось ежедневно с раннего утра до позднего вечера. И, через несколько дней, в таком режиме, Шредингер свалился с горячкой. А, «Фрау Бор ухаживала за ним, приносила чай и сладости, - вспоминал Гейзенберг, - но Нильс Бор сидел на краешке кровати и внушал Шредингеру: «Вы все-таки должны понять, что…» - ну, и далее, что он там должен был понять. Даже Гейзенберга дискуссии с Бором ужасно приводили «почти в отчаяние», и его мучил один и тот же вопрос: «Действительно ли природа может быть такой абсурдной, какой она предстает перед нами в этих атомных экспериментах?». Почему она такая непредсказуема, что приходится контролировать каждый ее шаг и накладывать ограничения? И неожиданно нашелся ответ на этот вопрос!
Ну, конечно! Абсурдной, мол, может быть только природа, а теория абсурдной быть не может! Успокаивал его Бор. Его убеждения подействовали, и Гейзенберг немедленно это доходчиво передал умирающему Шредингеру, отчего тот сразу же выздоровел. На этом показ фильма заканчивался, и зрителей убедительно просили остаться на очередной, бесплатный сеанс, где обещали показать новую серию знаменитого квантового блицкрига. И, покидая зал у зрителей, уже не возникал вопрос: «Зачем Гейзенбергу надо было обязательно приписывать электронам волновые свойства, которых у них нет?» А ведь их действительно нет: на то, что Дэвиссон и Джермер имели дело отнюдь не с дифракцией электронов и неоднократно на это указывали разные исследователи, повторявшие их опыт. Но куда там! Новым теоретикам до безумия хотелось, чтобы волновые свойства у всех без исключения частиц были. Мол, так, гораздо красивее и даже, в духе Эйнштейна! Следует заметить, во всех фильмах киностудией имени: «КМ» в главной роли снимались одни и те же артисты. Поэтому в области физики общество знало всех генералов, отвечающих за тот или иной род войск. Например, Де-Бройль за авиацию, Шредингер морские силы и т.д. Но, одержали ли победу над классической физикой эти генералы? Ответ можно найти из их же докладов. «Чем точнее определялась скорость электрона, тем менее известно было его местоположение».
|
