Сначала (трансфинитной индукцией) мы показываем, что для каждого
существует единственная определенная на
функция
такая, что
. По аксиоме подстановки существует множество
. Наконец, применяя аксиому объединения, получаем искомую функцию
. Кстати, эта идея повторяет себя на предельном индукционном шаге: доказательство существования
для предельного
проводится по той же схеме. Т.е. доказательство получается как бы фрактальным. (И кажется, Френкель, что-то там оптимизировал, чтобы не повторяться.)
Френкель использует аксиому объединения для доказательства существования функции на каждом начальном фрагменте не имеющем последнего элемента. И тогда, в частности, функция существует и на всём множестве, так как само множество начальный фрагмент самого себя.
Фраза «если уже заданы значения для всех элементов предшествующих данному элементу» означает, что значение
искомой функции
на данном элементе
определяется некоторой конструкцией
по сужению
функции
на
. Стало быть, все, что у нас пока есть, — это условие на искомую функцию
, имеющее вид
. Проблема в том, что в равенстве
в правой части участвует символ
. Если бы его там не было, т.е. если бы было выражение вида
, то действительно каждому элементу
было бы сопоставлено «конкретное» множество
. Но при участии в правой части символа
это не «конкретное» множество, а множество, определяемое самой функцией
, существование которой нам еще предстоит доказать.
Поэтому изначально у нас нет конкретного «задания функции», у нас есть лишь условие на функцию. Рекурсивное. Не было бы рекурсии — было бы «задание»
. И тогда искомая функция возникла бы гораздо проще — сразу из аксиомы подстановки — как множество
.
Искренне жаль, что этот кусок отсутствует в учебниках по теории множеств! Ему бы там самое место. Мне всегда казалось, что в построениях по трансфинитной индукции подозревают барона Мюнхаузена (сам себя вытащил за шиворот), но я не смог сам сформулировать суть этого подозрения. Спасибо!