его выделяет неспособность выполнить поставленную задачу (улучшение качества своей жизни) и/или непонимание, что нужно защищать инвестиции, а также склонность к контрпродуктивной рефлексии.
я не шутил совершенно.
Гм... Чего-то я не понимаю
Ладно, отвечу серьёзно. Дело здесь отнюдь не в недостатке решительности. Раскольников довёл своё преступление до конца. И даже убил по ходу ещё одного человека, чего совершенно не планировал изначально. Дело, как я уже сказал, в недостатке цинизма. Действия его в момент убийства были решительны, но вот дальше… Не смог он заставить себя хоть как-то распорядиться деньгами убитой старухи. Ни потратить их на себя, ни помочь этими деньгами другим. А ведь именно в этом и состояла его «теория»:
Цитата:
Сто, тысячу добрых дел и начинаний, которые можно устроить и поправить на старухины деньги, обреченные в монастырь! Сотни, тысячи, может быть, существований, направленных на дорогу; десятки семейств, спасенных от нищеты, от разложения, от гибели, от разврата, от венерических больниц, — и всё это на ее деньги. Убей ее и возьми ее деньги, с тем чтобы с их помощию посвятить потом себя на служение всему человечеству и общему делу: как ты думаешь, не загладится ли одно, крошечное преступленьице тысячами добрых дел? За одну жизнь — тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен — да ведь тут арифметика!
Так было в теории. Но совершив самый первый, самый главный и самый психологически трудный шаг — убийство — Раскольников останавливается. Он по-прежнему пытается кого-то спасти на собственные гроши, полученные от своей бедной матери… но даже не делает попыток облагодетельствовать кого-то деньгами убитой старухи. Почему? Ведь самое время заглаживать свою вину! Одно злое дело сделано, почему же теперь не сделать тысячу добрых, как было замыслено? А просто потому, что вся его «теория» для него самого пошла лесом. Он ещё куражится перед самим собой, ещё убеждает себя, что поступил правильно, но и не может поверить сам себе. И уже достаточно нескольких решительных слов несчастной Сонечки Мармеладовой, чтобы «идейный убийца» увидел себя самым заурядным преступником.
Нет, Раскольников ещё не революционер. Он способен лишь к импульсивному насилию, но не к повседневной рутинной «революционной работе». Но такие вот раскольниковы — лишь первая, ещё робкая волна. Вслед за ней последуют вторая, третья… Вплоть до всесокрушающего девятого вала. Таким мне видится смысл романа.
«Улучшение качества своей жизни» посредством убийства Раскольников не планировал. Он планировал улучшение качества общественной жизни. Но неожиданно для себя узрел конец дороги, вымощенной благими намерениями.
О «защите инвестиций» говорить и подавно не приходится. Никаких материальных средств в подготовку своего преступления нищий студент не вкладывал. Даже топор — орудие убийства — он взял напрокат у дворника (без его ведома). И потом не забыл вернуть на место.
А вот насчёт «контрпродуктивной рефлексии» — да, конечно. Эта сторона жизни занимает автора куда больше, чем собственно убийство (или, по крайней мере, его техническая сторона). Именно через эту рефлексию автор и пытается вести разговор с читателем.
Если предположить, что Раскольников ни в какой момент не считал чужую человеческую жизнь большой ценостью, и потратить чужие деньги для него сравнимо с убийством их владельца, то становится понятно, что 1) он был прав, когда не тратил деньги
Как я уже сказал, мне здесь видится иная причина. Раскольников не смог заставить себя начать творить добрые дела за счёт своего преступления. Ему хватило внешней решительности, но в самом себе он человека так до конца и не убил.
2) он потенциально опасный человек, способный на многое
Собственно, об этом и роман. Об опасности раскольниковых и их грядущих последователей.
кухня. Какие находки! А кабаки, какие ужасные кабаки! И нищета, достигшая своей крайней, предельной степени. И напряжение, которое заставляет персонажей сходить с ума!
