Что есть свобода?
Лишь тот достоин жизни и свободы,
кто каждый день идёт за них на бой!
Гёте.
Это внутренняя, душевная гармония, органическая связанная со вселенской, духовной гармонией? Может, быть свободным — это быть самим собой, жить в согласии с собственной природой? О, такая точка зрения задолго до наших дней укоренилась не только на античном Западе, но и на Востоке, в Китае, где буквально считают, что свобода исходит из самого себя, из собственной сущности, из собственной природы.
«В современном китайском языке понятие "свобода" выражается через бином цзы ю, где цзы означает "сам", а ю – "из". Таким образом, цзы ю по своей внутренней форме означает "исходящее из самого себя", то есть из своей собственной природы. Быть свободным – значит жить в соответствии со своей собственной природой, быть самим собой. Такое понимание свободы, как мы увидим, глубоко укоренено в традиционной китайской культуре, прежде всего в её даосской составляющей, но хорошо известно и на Западе в качестве одной из двух базовых интерпретаций свободы, как это показано в известной статье Исайи Берлина о двух пониманиях свободы (второе понимание – свобода как постоянное ad infinitum расширение возможностей и прав человека, ограниченных только свободой и правами другого человека) (Е.А.Торчинов, «Пути философии Востока и Запада»,
http://psylib.org.ua/books/torch02/txt18.htm).
Во втором случае, привычном для Запада, свобода означает гражданские права и свободы человека. Больше свободы, больше прав, больше возможностей — вот лозунг этого понимания свободы. Свобода каждого ограничена только свободой всех.
«Свобода состоит в возможности делать всё, что не наносит вреда другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами. Пределы эти могут быть определены только законом».
(
http://liberte.newmail.ru/declaration.html)
Это индивидуалистическая свобода Запада, свобода гражданина в обществе, торжество прав человека, либерализма и демократии. Идея западного либерализма не очень прижилась на Востоке.
(Азиатской России на протяжении веков ближе идея бессодержательной и иррациональной воли (в смысле — вольная воля, анархия — мать порядка, что хочу — то и ворочу), чем прагматичной и целенаправленной свободы Запада, свободы, понимаемой как права человека. Единственным свободным сословием в течение полутора веков в императорской России было дворянство. В тоталитарном СССР свободы слова, мысли, совести, вероисповедания, передвижения по миру вообще не было ни для кого. Господствовала одна монолитная идеология. В Российской Федерации все эти свободы есть для всех, но граждане РФ явно свободе предпочитают стабильность. В России традиционно популярна не идея свободы, а идея социального равенства и сакральной, освящённой Богом власти. То в виде царя-батюшки, то в виде генерального секретаря ЦК КПСС, радеющего о народном благе, то в виде Президента всея Руси).
Однако индивидуалистическая свобода имеет свои естественные границы, которые очень чётко очертил в своё время Евгений Торчинов:
«Главным плодом просвещения оказалось превращение человека в запрограммированного социокультурного робота, свободного лишь в рамках, оставленных для него языком, культурой и социальной ролью» (Е.А. Торчинов, «Пути философии Востока и Запада», Введение).
Эта внешняя, социальная свобода, свобода выбора по сути дела есть лишь свобода биоробота. А в сообществе роботов на планете Земля есть роботы-исполнители и роботы-вершители. И те и другие управляемы Кармой.
Однако помимо роботов есть и духовно свободные люди. Можно быть закованным в кандалы, но при этом оставаться внутренне свободным человеком. Можно быть обездвиженным смирительной рубашкой, но парить Духом. Социальная, внешняя свобода активна, она переделывает общественные отношения под себя, духовная, внутренняя свобода пассивна, она ограничивается не общественными отношениями, а собственным сознанием.
Внутренне свободная личность порой предпочитает «в царство свободы дорогу» прокладывать не грудью, не булыжником и не винтовкой. Путь из пожизненной каторги в релятивистском королевстве кривых зеркал и платоновском царстве теней, из темницы незнания, из оков порабощения собственным невежеством лежит через освобождение собственного сознания. Закованное в «железо» невежества в кощеевом царстве тьмы, порабощённое сознание путём длительного напряжённого труда, путём многолетней упорной работы над собой способно «перепилить» свои чародейские кандалы и обрести свободу. Как сказал великий русский поэт:
Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут — и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.
Оковы рушатся, и освобождённое сознание воспаряет Духом из темницы невежества и кощеева царства теней к свету истинного знания, результатом чего служат истина и свобода.
«и познаете истину, и истина сделает вас свободными».
И если обретение свободы тождественно обретению истины, то абсолютная свобода равнозначна абсолютной истине. В насквозь относительном мире материальных иллюзий абсолютную истину можно найти только в пробуждённом, просветлённом, целостном, недвойственном сознании, которое превращается в Высшее знание, Гносис. Значит, обретению абсолютной свободы соответствует абсолютное и окончательное освобождение сознания и превращение его в Высшее знание.
(Подобную истину провозгласили не только люди, но и чайки, стремящиеся к совершенству:
«Прежде всего, — медленно сказал он, — вы должны понять, что чайка — это воплощение идеи безграничной свободы, воплощение образа Великой Чайки и всё ваше тело, от кончика одного крыла до кончика другого, — это не что иное, как ваша мысль».)
(
http://psylib.org.ua/books/bachr01/index.htm)
Это аристократическое, гностическое понимание свободы, невостребованное обладающими интеллектом биороботами из царства приматов, которые озабочены лишь различными общественными «измами» (коммунизм, капитализм, либерализм...), основанными на инстинктах биовыживания. На Востоке, в Индии, где в отличие от Запада тело и сознание испокон века считалось единым целым, это понятие свободы обозначалось терминами Мокша (освобождение) и Нирвана (угасание, покой). Эта свобода находится по ту сторону всех общественных отношений, всех либеральных и демократических ценностей, пресловутых прав человека. Все эти отношения, ценности и права относительны, а Мокша и Нирвана имеют дело с вечными ценностями. Это понятие свободы не принадлежит миру наблюдаемых феноменов, это метафизическое понимание свободы, которым буквально пропитана атмосфера Индии в течение тысячелетий.
А может быть, свобода — это осознанная необходимость, как утверждали сначала Барух Спиноза, а затем Вильгельм Гегель, Фридрих Энгельс и Карл Маркс?
Свобода является неотъемлемым достоянием единой субстанции по имени Природа, она же Бог (лат. «Deus sive natura» — «Бог или природа»). Божественная субстанция не только свободна по определению, не только обладает существованием, но также вечна и бесконечна. Человек же является лишь модусом, то есть феноменом, предметом, явлением божественной субстанции по имени Природа. У любого модуса субстанции нет ни существования, то есть своебытия, ни свободы, ни вечности, ни бесконечности. Свобода человека как одного из модусов божественной субстанции Спинозой отрицается изначально, превращая человека в некий разумный автомат. Вместо свободы выбора — рационально осознанная необходимость. Необходимость — штука посильнее красоты. О её несокрушимой власти говорил ещё Фалес Милетский:
«Сильнее всего необходимость, ибо она имеет над всем власть».
Согласно Марксу и марксистам, у которых субстанция Спинозы называется просто материей, эта осознанная необходимость в виде движения и смены общественно-экономических формаций якобы приводит в царство свободы посредством человеческого разума и освобождения труда. Именно «Освобождение труда» носила имя первая российская марксистская организация, основанная в конце XIX века. Гуманистический принцип нового, коммунистического общества, по мнению самого Маркса, будет таков:
«Свободное развитие каждого является условием свободного развития всех». (Стал ли он таковым в советской действительности, где свободой и не пахло?)
Или свобода есть следование долгу, как считали Иммануил Кант на Западе и Конфуций на Востоке? Долгу не денежному, но долгу моральному, категорическому императиву, выросшему из золотого правила этики — не делай другому того, чего не желал бы себе.
Есть ли в мире свобода? Мнения по этому вопросу разнятся. Если античные стоики говорили о Роке, протестанты — о Проведении, мусульмане — о Божественном предопределении, а Лаплас о механическом детерминизме (вспомним Демона Лапласа), что ставит некие Высшие силы превыше человеческой свободы, то, например, Жан-Поль Сартр утверждал полностью противоположное. Никакого фатализма не существует. Человек изначально обречён на свободу. Именно обречён. Свобода становится для человека Роком, потому что она предполагает тяжкое бремя ответственности человека за свои дела и поступки. Изначальная абсолютная свобода предполагает абсолютную ответственность. За свои поступки нельзя винить ни Рок, ни Проведение, ни Божью волю. Сам напортачил — сам держи ответ.
Яростный поборник свободы Жан-Поль Сартр настаивал, что выбор в конечном счёте всегда остаётся за самим человеком. Человек свободен всегда и во всём, и всегда выбор именно за ним, при любых обстоятельствах, в любой критической, судьбоносной точке жизненного пути, когда выясняется, кто есть кто, когда на кону зачастую жизнь или смерть, свобода или темница, сытое брюхо или чистая совесть. Выбор за выбором определяют весь жизненный путь человека. Выбор нельзя оправдать обстоятельствами, так как свобода выше обстоятельств, свобода это безотносительный Абсолют. (Подобно скорости света в вакууме, добавили бы некоторые физики.)
В своё время Кант пришёл к выводу, что существует антиномия (от греч. — antinomia), то есть противоречие в законе: свобода есть, либо свободы нет, есть только причинная необходимость. Кант считал, что оба тезиса верны, но каждый в своей области применения. Одновременно сосуществуют и царство необходимости, и царство свободы. Свобода существует в мире трансцендентном, мире ноумена, а в царстве феноменов существует лишь причинная необходимость, имеющая власть над всем и вся.
Чтобы жить, человеку необходимо дышать, пить, есть, спать, быть в тепле, но не в обжигающей жаре. По мере удовлетворения простейших физиологических потребностей возникают новые, которые в своё время были оформлены в виде диаграммы, известной под названием «Пирамида Маслоу».
Так как человек одновременно относится и к миру трансцендентного (ноумена) и к миру имманентного (феноменов), то он одновременно и свободен и несвободен. У Канта свобода вытекает из допущения независимости разумного существа от чувственного, материального, падшего мира, где всё определено физическими причинами или банальной выгодой. Свободный человек волен действовать не по законам мира материи или мира денег (феноменов), а по законам трансцендентного мира ноумена, который Кант называет умопостигаемым миром. А этот трансцендентный мир живёт по моральному закону, а не по физическим и юридическим законам мира феноменов.
Таким образом, если свобода, по Марксу, есть осознанное рабство в мирке необходимости, где бал правит бытие, а непреодолимые законы развития общества утверждают якобы свой высший промысел, ближайшая цель которого — коммунизм, то по Канту свобода таится по ту сторону мирка материальных феноменов. Это внутренняя, метафизическая свобода, неразрывно связанная с моральным законом и моральным долгом. У Канта нет раба бытия, у него есть свободный человек, живущий по Высшему Закону.
Подобным образом «благородный муж» Конфуция поступает так, как велит ему этический долг, а не руководствуется в своих действиях и поступках ни жаждой наживы, ни страхом смерти. Правда, Конфуцию была чужда как метафизика, так и мистика. Его этика базировалась на преданиях седой старины, на мифическом Золотом веке прошлого, в котором в обществе правили гуманность, ритуал, справедливость, благоразумие и искренность (см.
http://alexandrmen.ru/books/tom3/3_gl_03.html)
Подобным образом именно чувству долга были послушны и античные стоики, которые утверждали, что свободен только тот человек, который не является рабом своих прихотей и страстей (в этом случае он даже худший раб, чем раб на галерах, который не свободен физически. У него в кандалах страстей оказывается не только тело, но и душа).
Нечто подобное утверждали и средневековые рыцари, и «глыба», «матёрый человечище» по имени Лев Толстой, и почитатели Бхагавадгиты, и сторонники Карма-йоги, девиз которых на различных языках сводился к одному и тому же:
«Делай, что должно, и будь, что будет».
Или же это свобода Сверхчеловека, «белокурой бестии», скидывающей с себя тёмное, тварное начало мира во имя утверждения светлого, творческого, индивидуалистического начала? Свобода «во имя своё», свобода, отрицающая гниение и разложение традиционного общества, морали, культуры, свобода, ведущая к жесточайшей конкуренции, насилию, войне всех против всех и выживанию сильнейшего.
Или нет для человека ничего невыносимей свободы? Лучшее подтверждение тому, как считал Эрих Фромм, тоталитарные режимы ХХ века. Основная идея написанной им ещё в 1941 году и выдержавшей десятки переизданий книги «Бегство от свободы» состоит в том, что человек склонен «отдать свою свободу всевозможным диктаторам или потерять её, превратившись в маленький винтик машины: не в свободного человека, а в хорошо накормленный и хорошо одетый автомат». Свобода, понимаемая как материальная независимость, изолировала человека и «пробудила в нём чувство бессилия и тревоги. Эта изоляция непереносима, и человек оказывается перед выбором: либо избавиться от свободы с помощью новой зависимости, нового подчинения, либо дорасти до полной реализации позитивной свободы, основанной на неповторимости и индивидуальности каждого».
Примерно то же самое считал Великий Инквизитор, изображённый Достоевским в романе «Братья Карамазовы»:
«У нас же все будут счастливы и не будут более ни бунтовать, ни истреблять друг друга, как в свободе твоей, повсеместно. О, мы убедим их, что они тогда только и станут свободными, когда откажутся от свободы своей для нас и нам покорятся. …Слишком, слишком оценят они, что значит раз навсегда подчиниться!»
Делайте свой выбор, свободные граждане свободной России! Свобода или стабильность? Свобода выбора в темнице сознания или познание истины и обретение светлой свободы? Освобождение Духа или освобождение плоти? Свобода Сверхчеловека или Великое Освобождение? Освобождение труда или освобождение сознания? Осознанная необходимость или следование долгу? «Делай, что должно» или «я никому ничего не должен»? Выбор — за вами, последствия выбора — за Кармой. Лестницу к небесам ты выбираешь сам.
https://sites.google.com/site/803sgorsk ... asitele/16
15.05.2014, 10:47 
