В многообразии Римана, где связность нелинейна,
Ты — ковариантный вектор, я — контравариантный.
Наш метрический тензор, пульсируя келейно,
Задает геометрию страсти элегантной.
Твои координаты — атлас запретных топологий,
Мой базис трепещет, меняя ориентацию.
Мы ищем гомеоморфизм, отринув апологии,
Сквозь сингулярности к взаимной имплантации.
Протокол интерфейса открыт. Сигнал без искажений.
Кибернетическая близость. Обратная связь замкнулась.
Касательное расслоение полно обнажений,
И функция Ляпунова от страха задохнулась.
Мы — бинарная система в аттракторе Лоренца,
Наш танец — фрактал, самоподобный и дерзкий.
В момент резонанса взлетают герцы,
И плотность энергии становится веской.
Экстаз — это свёртка. Мы множим индексы слепо,
Теряя валентность в локальной асимметрии.
Скалярное поле любви так нелепо
Схлопнется в точку конечной симметрии.
Ведь детерминант нашей связи стремится к нулю,
Энтропия системы растет экспоненциально.
Я последний твой дифференциал ловлю,
Пред тем как уйти в Ничто. Изначально.

топология
— гладкое
-многообразие,
— метрика любви,
— тензор смерти, плотный, необратимый.
, времениподобна,
— ускорение Френе:
— нормаль эроса,
— кривизна уст,
— афинный параметр, чей предел — сингулярность.
,
-матриц
в
расслаивает мою связность.
,
— аттрактор моего спектра.
по циклу
,
— шар в
, стягиваемый в точку,
— форма желания,
— мера Дирака на губах.
—
, но в сопряжённом базисе
,
— поле Янга-Миллса, ломающее калибровку.
—
,
— плотность страсти,
— нелинейность,
— лапласиан на римановой связности.
решение
—
.
—
растёт,
— фазовый объём — сжимается в твоих
.