|
Персонажи и место действия реальны. События вымышлены.
1. Инга
На практику она пришла на шестой день. Сразу приятное событие — встретила старосту. Прежде всего, выложила ему последнюю неприятность: украли кошелёк с двумя рублями и проездным. В результате получила от старосты свою стипендию без вычета профсоюзных.
Настал черёд видеться с шефом. Им оказался крупный мужчина, слегка прихрамывающий, подёргивающий головой и заикающийся.
— З–знач–чит, у н–нас раб–боты м–м–много. Б–будешь п–п–программировать ав–втоматических д–диверсантов.
Привыкшая ничему не удивляться, Инга с готовностью согласилась. Шеф вздохнул и достал из шкафа запыленную куклу кемеровской фабрики. Доработка придала кукле зверски–отрешённый вид. Выпуклые глаза смотрели бессмысленно. На лбу был вмонтирован счётчик. Платья не было, зато из живота торчал маленький ствол.
Открыв у куклы дверцу на затылке, шеф вставил туда «Крону». Глаза у куклы зажглись, и она стала быстро дёргать руками и ногами.
— Б–будешь п–прог–граммировать, н–ну, с–скажем, н–на армию Б–бан–нглад–деш.
Инга, как всегда, молча согласилась.
Два дня она изучала инструкцию, на которой стоял жирный гриф «Секретно» с припиской ручкой – «Совершенно» и заголовок «АДА (автоматический диверсант, адаптивный)».
Когда Инга расписалась в журнале по технике безопасности, шеф вручил ей куклу:
–Е–есть в–вопросы?
Вопросов, конечно, не было. По телевизору шла «Рабыня Изаура». Инга бегло посмотрев цветной альбом «Форма армии Бангладеш» и подивившись аляповатости их сержантов, стала быстро набирать программу на терминале. Глаза у Ады стали зелёные. Она стояла по стойке «Смирно», постукивая ногой в такт нажимаемым клавишам.
Скоро Инге надоело описывать мишуру на форме бангладешских вояк. «Рабыня» была в разгаре. Инга нажала кнопку «Пуск» и присела к телевизору.
Кукла повернула голову, блеснула глазами на девушку и быстро засеменила к двери.
–Куда?! – строго сказала Инга.
Кукла не реагировала. Проскользнув в щель, она вырвалась на просторы коридоров НИИ ПММ.
Инга матюкнулась и побежала за ней.
Увидев идущих навстречу мужчин с медалями, кукла неожиданно прибавила в скорости. Ничего не подозревающие ветераны громко обсуждали предвыборную программу Воробьёва.
Раздались два хлопка. Оба старика стали медленно оседать. Инга завизжала. Сзади на неё налетел шеф.
— С–с–с … раз!!! – непонятно закричал он.
Кукла обернулась, глаза её угрожающе вспыхнули. На счётчике горела цифра «2». Оба экспериментатора замерли.
Кукла топнула ногой и вышла сквозь закрытое окно. Когда Инга нашла в себе силы выглянуть через разбитое стекло, Ада уже скрылась из вида.
Следующие дни практики пролетели, как в кошмаре. Шеф заявил, что зачёт не поставит. Совет ветеранов потребовал «исключить студентку 052 группы Ингу Шнайдер из рядов ВЛКСМ за халатное отношение к порученному заданию». Декан пригрозил лишением стипендии, «если так и дальше пойдёт».
Общественное мнение несколько успокоилось, когда пришёл ответ на запрос об исчезнувшем аппарате. В нём сообщалось, что «старший наряда ефрейтор Букреев в ночь с 25 на 26 февраля наблюдал пересекшую советско–китайскую границу девочку без одежды. На лбу её светилось трёхзначное число». Числа он не запомнил …
2. Любаша
Чтобы не ехать на практику в Ельск – страну дураков, как утверждали уже бывшие там студенты, она заявила заведующей кафедрой, что выходит замуж. Та, улыбнувшись, поинтересовалась избранником и написала направление в НИИ ПММ, отдел 20:
— Пойдёшь к «унитазникам». Перспективная работа.
Любашу сантехника никогда не привлекала, как, впрочем, и всё остальное. Но она была исполнительной студенткой и спорить с начальством не любила.
Придя в отдел 20, Любаша оглядела лабораторию. Обычные столы с наваленными на них книгами, шахматными досками и проводами. В глаза бросался вмонтированный посреди комнаты унитаз. Вместо сливного бачка стоял ящик с индикаторами и кнопками. Цепочка, тем не менее, была.
Завотделом подмигнул Любаше, произнёс комплимент по поводу её рыжего цвета волос и дал читать «Журнал командированных в направлении № 7». Затем ещё раз подмигнул и загадочно сказал хмуро смотрящему в окно сотруднику:
— Петрович, сгонял бы за сигаретами.
— Вам лишь бы людей пугать, — зло ответил Петрович.
— Это не людь, это практикантка, — засмеялся зав, — Ей здесь и не такое придётся видеть.
— Я к тёще загляну на обратном пути, — сказал Петрович и встал в унитаз.
Любаша решила: «Сейчас приставать начнут». Непонятность ситуации тяготила и требовала естественного выхода.
Петрович быстро нажимал кнопки на «бачке». Затем пробормотал: «Все там будем» и дёрнул за цепочку. Послышался тихий свист, и сотрудник стал быстро погружаться в унитаз, не переставая что–то шептать под нос.
Когда Любаша очнулась, она увидела, что сидит в кресле, укрытая своей курткой.
— Всё в порядке? – подмигнул зав, — Теперь читай «Журнал».
Оказалось, что «унитаз» служит для переброски человека в любую точку Земли. Достаточно было выставить требуемое место на «бачке».
— Этого мы недавно добились, а раньше люди попадали, куда придётся.
Действительно, первые записи в журнале единодушно заканчивались фразой: «Местонахождение командированного неизвестно». Затем стали попадаться и удачные эксперименты. Зав рассказал, как он, будучи ещё молодым специалистом, был отправлен в направление № 7 по счёту 32–м. Так как большинство сотрудников, видимо, тонуло в океанах, он надел пробковый жилет. Вынырнул, однако, в центре Сахары. Был подобран бедуинами, принявшими его за песчаного человека, персонажа их легенд. Три дня они продержали его без воды, так как были уверены, что она смертельна для него. Когда вернулся в ПММ, он узнал, что поставлен в очередь на квартиру.
Затем зав долго упрашивал Петровича рассказать про его поездку. Наконец, зав сам рассказал, как Петрович, увидев после выныривания идущего навстречу пингвина, решил, что он в Антарктиде, и стал истошно звать на помощь. На следующий день в американских газетах появилось сообщение о хулиганской выходке советского туриста, залезшего в пингвинарий в Сан–Франциско.
— Завтра в три начнём работать, — попрощался зав с Любашей.
На следующий день Любаша увидела в коридоре перед отделом матросов в чёрных беретах, с вещмешками и автоматами. Они нервно шутили над очередной жертвой.
— Теперь у нас хозрасчёт, — гордо сказал зав, — Перебрасываем роту морпехов на баржу в Красном море.
Петрович деловито устанавливал матроса в унитазе, поправлял автомат и, сказав «Не дышать, не шевелиться», дёргал за цепочку. Матросы с жалобными глазами один за другим погружались в отверстие.
Затем Петрович уступил место Любаше. Ей это занятие очень понравилось. Со строгим лицом она командовала «Смирно!», дёргала за цепочку и говорила: «Следующий!»
Последним взошёл на унитаз бравый старлей.
— Хорошая машина, — постучал он по кнопкам кулаком.
— Погоди! – закричал Петрович Любаше, но она от неожиданности уже дёрнула…
— Куда вы его отправили? – свирепо спросил зав, когда из МО позвонили, что на барже все в наличии, кроме офицера.
Петрович растерянно развёл руками. Любаша заплакала: ей было жалко себя и исчезнувшего. В огорчении она нарушила диету, поругалась с Иришей и потеряла шикарную заколку. На практику она ходить отказалась.
Через месяц «Скорая» привезла в отдел заросшего мужчину, завёрнутого в халат, под которым ничего больше не было. В руках он держал автомат без магазина, а за локти его держали два санитара.
— Доставлен сегодня самолётом из Шри–Ланки, — сказал врач, — Поймали в джунглях. Может, знакомая обстановка выведет его из сумеречного состояния.
Санитары подвели упирающегося старлея к унитазу. Когда больной увидел «бачок», в его глазах что–то прояснилось.
— Отпустите его, — приказал врач.
Старлей, оказавшись на свободе, сбросил халат, закинул автомат за спину и, отдав честь унитазу, чётко произнёс:
— Товарищ адмирал, Ваше задание выполнено!
Петрович сел на унитаз …
|
