|
Виктор Ботт. Антропософская медицина пер. с французского под ред. к. м. н. В. А. Сергеева, А. А. Локтева; Междунар. последиплом. образование для врачей и студентов медиков. – Санкт-Петербург: Деметра, 2005.
Стр. 34. … Когда мы кладем немного сахара на наш язык, мы испытываем ощущение, а именно — вкус сахара. Речь в этом случае идет о нейро-сенсорном процессе, который помогает осознать качество вещества, которое мы положили на язык. В действительности, весь организм участвует в этом процессе и готовится принять сахар, трансформировать его, переварить и направить туда, где есть в нем потребность. Но нашего сознания достигает только то, что происходит в нейро-сенсорной сфере. После прохождения пищи через глотку все остальное разворачивается совершенно бессознательно. И наоборот, все что происходит на моторно-пищеварительном полюсе, находит свое отражение в головном полюсе, ибо именно так мы осознаем результат наших движений, что позволяет нам их контролировать.
Нормальное состояние подразумевает равновесие между этими полюсами. Если один из полюсов становится слишком активным, нужно чтобы равновесие было восстановлено. Решением этой задачи занимается ритмическая система, главным «действующим лицом» которой является сердце. Последнее функционирует одновременно и как нейро-сенсорный орган, который чувствует все, что идет сверху и снизу, а также как плотина, которая ограничивает и направляет кровяной поток с целью гармонизации двух тенденций. Одной из главных помех на пути развития знаний о физиологии кровообращения была идея сравнивать сердце с механической помпой, с насосом.
В цикле лекций для врачей 1920 г. Р. Штейнер гово¬рил: «В первую очередь происходит обмен между жидкими пищевыми субстанциями и газовыми элементами, получаемыми при дыхании. Этот обмен должен быть подробно изучен. Он заключается во взаимодействии сил. Все, что взаимодействует, попадает в сердце, перед тем как вступить в различные виды обмена. Сердце выступает в роли собирающего сосуда, в роли плотины между тем, что можно назвать низшей деятельностью организма — поглощение и переработка пищи — и высшей деятельностью, внутри которой дыхание находится на самом нижнем месте. Собирание субстанций в сердце происходит ритмически непрерывно, и главное здесь заключается в том, что сердечная деятельность является результатом процесса обмена между жидкими пищевыми субстанциями и поглощенным воздухом. Все то, что проявляется в сердце, все, что можно в нем наблюдать, должно рассматриваться, как следствие, и должно быть проанализировано в его механическом аспекте» (Р. Штейнер. Духовная наука и медицина (GA 312). Духовное познание, Калуга, 2000. // Steiner R. Geistewisseenschaft und Medizin. Dornach, 1990). Экспериментальные подтверждения. Лишь недавно эта концепция сердца как органа поддержания равновесия была проверена, причем двумя различными путями. Профессор Мантойфель (Manteuffel-Szoege L. et al. Reflexions sur la nature des fonc-tions mecaniques du coeur. / Minerva Cardioangiolica Europea, VI, 261—267, 1958. Manteuffel-Szoege Let al. Remarks on energy sources of blood circulation. Bull. Societe Inter. Chirur., XIX, 371— 374, 1960. Manteuffel-Szoege L Observation on energy sources of Blood Circulation. / Polish Med. Sience and Hist. Bull., Ill, 86, 1960. Manteuffel-Szoege L. Energy sources of blood circulation and the mechanical action of the heart. / Thorax, XV, 47, 1960. Manteuffel-Szoege L New observations concerning the haemodynamics of deep hypothermia. / Journ. Cardiovas. Surg., Ill, 316, 1962. Manteuffel-Szoege L. Haemodynamic disturbances in Normo and Hypothermia with Excluded Heart and during acute Heart Muscle failure. / Journ. Cardiovas. Surg., IV, 551, 1963. Manteuffel-Szoege L On Stopping and Restarting of Circulation in Deep Hypothermia. / Journ. Cardiovas. Surg., V, 76, 1964) в книге: «Размышления о природе механических функций сердца», а также более чем в десятке других работ, написанных им в 60-е годы, приводит описание опытов над собаками с отведением кровообращения за пределы сердца. Он констатирует, что при этом дебет в минуту значительно увеличился. Если бы сердце было помпой, мы констатировали бы тогда уменьшение или полную остановку кровообращения. У детей с врожденным пороком сердца также наблюдается значительное увеличение дебета кровообращения. Профессор Мантойфель рассказал о девятилетней девочке, весившей двадцать пять килограммов, у которой дебет кровообращения составлял 11,3 литра. Через шестнадцать дней после операции, сделанной в США, дебет составил 1,451 литра, следовательно, стал нормальным. Другие данные подтверждают вышеприведенные факты (Schreiber S.S., Rothschild M.A. Blood volume and heart. / Progress in Cardiovasc. Dis. IV, 6, May, 1962). Эмбриологи прекрасно знают, что появление кровообращения предшествует появлению сердца и пульса. В дальнейшем мы увидим, насколько тот факт, что мы рассматриваем сердце как орган поддержания равновесия, может оказаться благотворным с точки зрения терапии сердечных заболеваний.
Стр. 158. Сердце — не только центр ритмической системы, но и всего человеческого существа. Его нельзя рассматривать изолированно, так как оно составляет одно целое со всей системой кровообращения, включающей все артерии, вены, капилляры и саму кровь.
Мы уже видели ранее, что сердце не следует уподоблять насосу. Это ложное представление настолько укоренилось в нас с детства, что нам трудно себе представить, что не сердце приводит кровь в движение, а наоборот, именно кровь заставляет сердце работать. Однако не только опыты Мантойфеля, о которых мы уже говорили, а и исследования Старлинга подтверждают это. Последние заключаются в подключении к сердечно-легочному кругу системы трубочек, моделирующей большой круг кро¬вообращения. Как только кровь приходит в движение по этой системе и достигает сердца, сердце начинает сокращаться. Причем происходит это и после перерыва в несколько часов, и даже в несколько дней. Главенство крови, таким образом, совершенно очевидно.
Благодаря своему теплу, подвижности, роли в процессах обмена и, наконец, выраженной способности к регенерации (эритроцит живет лишь около месяца), кровь принадлежит к полюсу метаболизма и полярна нейро-сенсорной системе. Сердце же является местом встречи этих двух полюсов, оно их уравновешивает, гармонизирует. Эксперимент Старлинга позволяет увидеть и кое-что другое: когда к сердцу направлен кровяной поток, то в первой фазе оно реагирует ростом амплитуды сокращений (т.е. возрастает объем сердечного выброса), а во второй фазе — учащением сердечного ритма. Благодаря этим двум реакциям увеличивается минутный объем. Мы не осознаем изменений дебета крови в сердце, но способны удивительным образом осознавать учащение ритма; важно понять, что это последнее происходит из-за увеличения венозного притока, то есть вследствие каких-либо изменений в метаболизме.
Поступление венозной крови в сердце провоцирует диастолу. За этим центробежным процессом дилятации (расширения) следует нейро-сенсорная центростремительная реакция сокращения (систола). В диастоле сердце подчиняется силам метаболического полюса — оно округляется, теряя свою форму; напротив, в систоле силы нейро-сенсорного полюса сжимают его, возвращая ему его исходную форму. Таким образом диастола и систола выражают два полярных процесса. В норме они ритмически сменяют друг друга. Но у людей разных типов преобладание диастолы и систолы выражается вплоть до физической формы сердца: у пикнического типа, с присущим ему преобладанием метаболического полюса, сердце более округло, у нейро-сенсорного — «лептосомного» — оно вытянуто.
Если увеличение дебета и ускорение ритма отражают интенсификацию метаболических процессов, что наблюдается после приема пищи или во время лихорадки, то его замедление, напротив, отражает доминирование нейро-сенсорных процессов. Это можно наблюдать при раздражении блуждающего нерва, паракардиальном рефлексе, менингизме, энцефалитах и при ряде других заболеваний, сопровождающихся уменьшением метаболизма. Мы констатируем также замедление ритма во время острой боли, которая, как мы знаем, обусловлена преобладанием процессов сознания. Напротив, понижение активности нейро-сенсорного полюса приводит к ускорению ритма, что мы можем наблюдать при бульбарном параличе, некоторых полиневритах, при ряде интоксикаций, например, при отравлении белладонной.
Вариации ритма на протяжении человеческой жизни отражают ту же тенденцию: у ребенка с его интенсивным метаболизмом пульс учащен, тогда как у старика замедлен.
В норме сердце сокращается 72 раза в минуту. Если частота дыханий составляет 18 в одну минуту, то мы насчитываем на 4 сердечных цикла один дыхательный. Это соотношение 4/1 имеет тенденцию к увеличению у людей пикнического типа до 5/1 и к уменьшению до 3,5/1 у людей лептосомного типа. Этот тест нужно всегда проводить при осмотре больного, поскольку изменение этого соотношения свидетельствует о попытке сердца восстановить утраченное равновесие между «полюсами» и указывает на трудности, которые сердце встречает при выполнении этой задачи. Любое отклонение вверх или вниз является ранним и очень тонким симптомом, который не следует упускать из виду.
Таким образом, сердце — место встречи основных полярных сил организма, где эти полярности компенсируются и уравновешиваются. Сама по себе ритмическая система заболеть не может, ее сущностью является гармония, следовательно, здоровье. Напротив, ее главный физический орган — сердце — может повреждаться, если требуемые усилия для компенсации превышают его возможности, особенно, если эти усилия запрашиваются от него постоянно. Тем самым заболевания сердца по сути отражают доминирование одного из полюсов. Они вторичны и подчас развиваются в течение многих лет, поскольку сердце всегда стремится установить гармонию. Исследование повреждений сердца дает относительно мало информации о самих болезненных процессах. Необходимо изучать патологию во времени, используя углубленный анамнез. Только понимание самих болезненных процессов, приводящих к поражению сердца, становится для врача правильной предпосылкой профилактики и лечения сердечных заболеваний.
При преобладании метаболического полюса интенсивный поток крови «снизу» имеет тенденцию перегружать сердце, переполнять его. Диастола, в некотором смысле, становится сильнее систолы, формирующейся под воздействием структурирующих сил верхнего полюса. Со временем сердце начинает уступать этому натиску обмена веществ и дилятируется. Функционально этот процесс может усиливаться вплоть до асистолии
Ритмы человека связаны с ритмами космоса. Некоторые из них находятся в прямой зависимости от внешне зримого движения планет или земли. Другие же интериоризированы, то есть стали внутренними телесными ритмами, сохраняя лишь как бы «воспоминания» о своем космическом происхождении. Таков, например, менструальный цикл, являющийся воспоминанием, отражением лунного ритма (28 дней), но уже не находящийся, как правило, в прямой связи с внешним движением луны по небосводу.
Если мы рассмотрим ритм дыхания, который равен 18 дыхательным циклам в 1 минуту, то за сутки мы получим 25.920 дыхательных циклов (18x60x24=25 920). Эта цифра равна продолжительности солнечного (платонического) года, выраженного в земных годах. Теперь, двигаясь в обратном направлении, разделим платонический год на
12 и мы получим платонический месяц, равный 2160 земным годам. Это среднее время, за которое точка весеннего равноденствия проходит одно созвездие Зодиакального круга. Разделим теперь этот платонический месяц на 30, и мы получим 72 земных года, т. е. среднюю продолжительность человеческой жизни. Она, следовательно, равна одному космическому или платоническому дню. Но 72 — это также и средняя частота сердечных сокращений в минуту. Эти, на первый взгляд, абстрактные исчисления показывают нам, сколь прямо и четко сердечный ритм человека связан с солнечным ритмом.
|
