Эта статья помещена на сайте форума "ФОРУМ АНТОНЮК. ВМЕСТЕ СОЗДАЕМ ЛИЧНОЕ МИРОПОНИМАНИЕ":
http://demiurgos.communityhost.ru. Она посвящена рассмотрению попытки идейного самообновления Русской православной церкви применительно к современным российским реалиям как с целью обеспечения ею своей жизнеспособности, так и, полагаю, ради взятия ею России под свой идеологический контроль. Возможно, она заинтересует читателей данного сайта, многие из которых интересуются проблемой отношений религии, а также вообще идеологии и современного общества. А для тех, кто стремится противодействовать клерикализации общества, в т. ч. попыткам религий, особенно РПЦ взять под свой контроль науку, нужны знания о своем противнике: о его особенностях, намерениях, взглядах, о его реальном положении в обществе, положении среди других религий и вообще мировоззрений, о его потенциале, о его сильных и слабых местах.
В основе любой религии лежит идея существования безграничной первоосновы мира (бога и др.), которая признается адептами религий посредством веры безусловно истинной. Искренние верующие категорически рассматривают мир ограниченных предметов, природный и общественный, как якобы обусловленный безграничной первоосновой. Они конструируют многие конечные вещи, правила жизни и поведения, в т. ч. моральные нормы, безоговорочно обосновывая их безусловно признаваемой ими существующей безмерной первоосновой мира.
Но религиозные идеи существования безграничной первоосновы (первопричины, первосущности и т. п.) и детерминирования этой первоосновой мира ограниченных предметов вообще не поддаются проверке ни логически, ни с помощью практики. Каждый человек вправе сам строить свою жизнь, свое поведение, свои мысли и свои чувства, руководствуясь идеями, вообще не поддающимися проверке. Но безответственно строить общезначимые и предназначенные для всех людей научные знания, опираясь на такие идеи и включая их в научное знание. Безответственно и опасно для жизнеспособности общества, человечества предлагать (не говоря уже о навязывании и принуждении) людям нормы жизни и поведения, цели, ценностные ориентиры, обосновываемые вообще не поддающейся проверке идеей существования безграничной первоосновы. Еще более безответственно и опасно управлять людьми, распоряжаться их судьбами, их жизнью, судьбами наций и человечества, руководствуясь такой идеей.
Mediator
ГЕОРГИЙ АНТОНЮК
КРИЗИС ИДЕЙНОГО ОБНОВЛЕНИЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И НАУКА
Сообразно логическим законам идеологической веры, только учение мессии Христа, излагающее слово Бога, сколь бы противоречивым оно ни было, сколько бы ни было в нем неопределенностей, недосказанностей, способно быть для искренних его последователей единственно истинным. Мессия сказал столько и в такой форме, сколько и в какой форме его Бог поручил ему сказать. Искренний сторонник Христа не вправе помимо воли Бога подменять мессию, а значит, и волю Бога, толкуя, дополняя и развивая мысли его мессии.
Следуя логике религиозной веры, как бы став на позицию чистой веры, добавлю следующее. Чтобы истинный христианин не блуждал в потемках вследствие предопределенной Богом неполноты учения Христа как слова Бога о своих всемирных целях и деяниях, а также не впадал в греховную ересь при самовольном поиске слова Божьего для восполнения своего незнания о мире, тем самым помимо воли Бога непомерно претендуя на роль мессии, и чтобы не искал истину в иных основанных на вере в существование безграничных первооснов мироздания учениях, будь то религиозные, философские и др., учение Христа не запрещает его искреннему последователю пополнять себя и руководствоваться вторичными (по отношению к слову Бога как высшему знанию), т. е. рациональными знаниями и ценностями, в том числе рациональными нормами морали, права, целями, ценностными ориентирами и др., которые рождают не претендующие на осмысление безграничной первоосновы реальности и потому не греховно-еретические временные, до возвращения Христа, ограниченно-человеческие рациональные заменители слова Бога -- здравый смысл, наука, инженерия, призванные обеспечивать заданное Богом самобытие подлинного приверженца Христа в границах оставленной Богом для него сферы незнания, возможность заполнять которую вторичным знанием, получаемым с помощью названных ограниченно-человеческих рациональных средств, Бог также предоставил истинному христианину.
Логика веры запрещает истинному последователю Христа толковать получаемые с помощью здравого смысла, науки и инженерии чисто человеческие рациональные знания и ценности как слово Бога, а значит, и искать в них соответствие слову Бога. Так, если в учении Христа не содержится современной экологической проблематики, то подлинный его приверженец не занимается самовольным толкованием и дополнением учения Христа, претендуя на роль мессии, а осознанно становится на позиции экологической науки и признает эти знания именно как научные, не пытаясь сопоставлять их со словом Бога и искать в них соответствия слову Бога. Когда мессия Христос вернется, то сообразно поручению Бога доскажет невысказанное и откорректирует знания и результаты деяний своих подлинных приверженцев, если они не будут соответствовать замыслу Бога. Поэтому в соответствии с жесткими логическими законами идеологической веры собственные идеи учеников мессии (напр., апостола Павла) и толкования ими учения Христа, а тем более взгляды иных называющих себя последователями Христа толкователей и развивателей учения Христа (напр., взгляды Тертуллиана, Климента Александрийского, Григория Нисского, Августина Блаженного, взгляды, изложенные в «Основах социальной концепции Русской православной церкви» 2000 г., взгляды всех нынешних служителей, иерархов, теологов, философов и иных идеологов РПЦ) не в состоянии обладать для подлинно верующих приверженцев Христа безусловной истинностью.
Если же толкователи и развиватели учения Христа пытаются обосновывать собственные идеи как якобы подлинное слово Бога, будто бы содержащееся в учении Христа, то они фактически претендуют на роль мессий, сопоставимых с мессией Христом. Один из законов строительства любого идеологического вероучения – всякое размножение в его рамках творцов вероучения неизбежно ведет к ереси в нем, а значит, и к модификациям данного вероучения или к появлению принципиально новых вероучений, как это случилось с христианством, зародившемся в виде ереси в иудаизме. Почти вся история христианства – это история еретических модификаций учения Христа, обосновываемых еретиками в христианстве как якобы подлинное учение Христа.
+ + +
На мой взгляд, в своем нынешнем виде Русская православная церковь (Московский патриархат) выглядит тупиковой ветвью в эволюции религий. Ее расцвет пришелся на антидемократическую эпоху феодализма, князей и царей. Тогда она была официальной церковью.
С целью повышения спроса на православную веру, восстановления, укрепления и расширения ее влиянии на общество и государство Русская православная церковь в лице Московского патриархата сделала попытку якобы осовремениться, разработав нормативный документ под названием «Основы социальной концепции Русской православной церкви». Как отмечается в «Основах…», «настоящий документ, принимаемый Освященным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, излагает базовые положения ее учения по вопросам церковно-государственных отношений и по ряду современных общественно значимых проблем. Документ также отражает официальную позицию Московского Патриархата в сфере взаимоотношений с государством и светским обществом. Помимо этого, он устанавливает ряд руководящих принципов, применяемых в данной области епископатом, клиром и мирянами. Характер документа определяется его обращенностью к нуждам Полноты Русской Православной Церкви в течение длительного исторического периода на канонической территории Московского Патриархата и за пределами таковой. Поэтому основным его предметом являются фундаментальные богословские и церковно-социальные вопросы, а также те стороны жизни государств и обществ, которые были и остаются одинаково актуальными для всей церковной Полноты в конце ХХ века и в ближайшем будущем. Москва, 13 - 16 августа 2000 года.»
Однако чем старательнее Московский патриархат стремится показать себя в этом документе модернизированной церковью, которая вроде бы стоит на уровне начала третьего тысячелетия, новейших достижений научно-технической революции, демократии, свобод человека и адекватно учитывает современное сознание верующих, чем сильнее она желает продемонстрировать свою будто бы способность быть эффективным ценностно-нормативным инструментом ориентации в нынешнем мире, чем упорнее она норовит представить себя якобы носителем абсолютной истины по актуальным проблемам прав человека, развития науки, технического прогресса, биоэтики, экологии и др., при решении которых даже наука претендует скорее на относительную истину, тем больше она выявляет свою архаичность. А в тех местах «Основ…», где делаются попытки описания совершенного с точки зрения Московского патриархата устройства социальной жизни, эти попытки воплощаются в утопиях, качество разработки которых к тому же находится примерно на уровне утопических проектов древнегреческого философа Платона, жившего почти 2500 лет тому назад. В этом документе нет даже намека на знакомство его авторов с принципами, законами, методами социально-инженерного проектирования общественных отношений, без осознанного учета которых любое строительство желаемого будущего обречено на провал, даже если этому строительству покровительствует «высшая сила». Но зато в нем много пафосной социальной демагогии о разумном устройстве общества. Правда, иногда в этом документе РПЦ проскакивают тоска по деспотичным государствам феодального прошлого, в которых РПЦ была сильной, богатой и весьма влиятельной в европейском мире официальной церковью, и чувство обреченности ее на маргинальность при оценке ею социального будущего.
Религиозный, и в частности, православный взгляд на мироздание в корне противоречит рационально-научному подходу, а потому вреден в качестве идейной основы управления государством, людьми, судьбами наций и человечества. Научный и в целом рациональный подход исходит из признания принципиальной осуществимости лишь ограниченных вещей, проблем, жизненных норм, ценностных ориентиров, законов, необходимостей, причин и в целом детерминаций, а значит, из признания возможности проверки логикой и практикой только мыслей об ограниченном мире. Это реалистичный взгляд на реальность. Последовательный рационалист рассматривает весь охватываемый его мышлением мир только как ограниченный мир и оценивает любую встреченную его мышлением в процессе познания мироздания вещь лишь как временную, преходящую. Человек во всей полноте его материальных и духовных качеств и проявлений также мыслится таким рационалистом только как конечное существо.
Последовательный рационалист вообще не в состоянии мыслить существование и не существование безграничных первооснов реальности (бесконечной материи, всемогущего бога и т. п.) и соответственно, он вообще не в состоянии проверить истинность высказываний об их существовании и не существовании. Любой такой рационалист на себе может проверить, верно ли данное утверждение, если он попытается помыслить осуществимость безграничной первоосновы реальности. Содержание понятия безграничной первоосновы мироздания не поддается соотнесению с реальностью, поскольку безграничное не с чем соотнести. Поэтому рационалист не в состоянии мыслить безграничную первооснову как объект. Если рационалист не в состоянии мыслить предмет мысли как объект, то он не в состоянии проверить истинность мысли о предмете. Если рационалист не может мыслить предмет мысли как объект, то у него не может даже возникнуть мысль о проверке истинности мысли о предмете. Размышления об осуществимости безграничных первооснов реальности рационализм оставляет для внерациональной веры -- религиозной и философской.
Исходные положения христианства устарели как идеология и с точки зрения логических законов построения идеи безграничной первоосновы реальности (субстанции, первопричины, первосущности и т. п.), каковой у него является идея Бога, и с точки зрения логических законов объяснения посредством идеи Бога как первопричины преходящих вещей, человека, его проблем, жизненных норм, ориентиров, будущего, и с точки зрения объема и содержания объясняемых в этих вероучениях конечных вещей, проблем, жизненных норм и ориентиров (многие из нынешних проблем не только не существовали во время создания христианского вероучения, но с позиций того времени не просматривались даже в отдаленной перспективе), и с точки зрения новейших научно-инженерных достижений (генетики человека и генной инженерии, кибернетики, космологии и др.). Учение Христа уж точно не предусматривает возможность существования на других планетах разума, сопоставимого по уровню развитости с человеческим разумом и контактов человека с ним, искусственного создания жизни, создания технического искусственного разума и искусственного создания человека или иного разумного существа посредством генной инженерии, экспансии человеческой жизни за пределы Земли в неопределенно далекие звездные миры и не освещает их. А наука эти вопросы активно осмысливает и уже вплотную подошла к решению некоторых из них. Положительное решение этих вопросов коренным образом, революционно изменит положение человечества в мироздании, его познавательный и производительный потенциал, его перспективы, обусловит кардинальные преобразования мировоззрений людей, в т. ч. религиозных.
Московский патриархат, стремясь сделать хотя бы частично пригодными для истолкования современных проблем человечества многие неисправимо устаревшие догматы христианского вероучения, изложенные в первоисточнике (Библии), создал «Основы социальной концепции РПЦ», в которых пытается разъяснить нынешние проблемы и ценности с позиции этих догматов. Однако ввиду устарелости данных основных положений он вынужден притягивать их в «Основах…» к современным проблемам «за уши», давать им очень вольное толкование в категориях современных проблем и жизненных ценностей, использовать для подпорки своих толкований в качестве безусловных идейных авторитетов авторов, не общепризнанных христианством или православием классическими продолжателями учения Христа. Например, он апеллирует к идеям близкого к деизму М. В. Ломоносова, который проявил большое мужество как гражданин и ученый в условиях жесткого контроля духовной жизни общества поддерживаемой всеми средствами власти официальной православной церкви, утверждая, вразрез с официальным вероучением, что «… напрасно многие думают, что все, как видим, с начала творцом создано… Таковые рассуждения весьма вредны приращению всех наук, следовательно, и натуральному знанию шара земного…, хотя оным умникам и легко быть философами, выучась наизусть три слова: «Бог так сотворил» и сие дая в ответ вместо всех причин» (Ломоносов М. В. Полн. собр. соч., т.5, 1954, с. 574 – 575 (Полн. собр. соч., т. 1 – 10. М. – Л., 1950 – 1959). Тогда официальная церковь и государственная власть редко кому прощали подобное вольнодумство. Ведь оно подрывало идейные устои официальной религиозной идеологии, а значит, и интересы официальных служителей официальной православной церкви и использующей ее в своих целях власти.
Иногда такое притягивание «за уши» основных положений христианства к современным проблемам носит в названных «Основах…» очень карикатурный характер. В качестве примера можно назвать нахальное утверждение о том, что якобы «христианство, преодолев языческие предрассудки, демифологизировало природу, тем самым способствовав возникновению научного естествознания». Во-первых, христианство само покоится на мифе. Во-вторых, истории науки хорошо известно, как быстро начали развиваться естественные науки в античной Греции за 600 лет до христианства, в эпоху мягкого господства в качестве официальной языческой веры, в целом не стеснявшей возникновение и развитие философии, которая не была религиозной и участвовала в демифологизации природы и общества, тем самым сильно поспособствовав развитию естествознания, технической инженерии, медицины, математики и др. наук, и какие огромные ограничения развитию философии, естественных и др. наук в средние века создавало христианство, которое было в то время официальной религией, в том числе создавало и своим мифологическим объяснением мироздания. Такие затруднения оно создавало и в западной, и в восточной Европе. Только ослабление влияния христианства на общество, вызванное в конечном счете потребностями дальнейшего поступательного развития производительных сил, а значит, и потребностями повышения жизнеспособности человечества, в первую очередь в лице западноевропейских народов открыло дорогу для прогресса до этого сильно стесненных религией философии, науки, техники, а также для поступательного развития самого христианства, проявившегося в том числе в многочисленных ересях, неохристианских вероучениях (протестантских и др.), по своему преодолевавших применительно к изменившимся социально-историческим условиям и сознанию верующих устарелость тех или иных догматов христианства.
Московский патриархат попытался весьма оригинально «обновить» свое вероучение, а именно – при этом официально не отказываясь ни от одной буквы «Нового завета», не решаясь официально признать, что многие его догматы и по букве, и по духу вступают в очевидное противоречие с нынешней реальностью, не имеют даже отдаленной связи с современным миром и потому не применимы к религиозному его объяснению, а то и вовсе изначально путаные, противоречивые и т. п. Поэтому составители «Основ…» при осовременивании ряда основных положений своего вероучения подспудно вынуждены были настолько далеко отойти от их буквы и духа, что вступили в идейный конфликт с ними. И создали тем самым в головах верующих Московского патриархата путаницу, основанную на противоположных, зачастую взаимоисключающих идеях, одни из которых восходят к Библии, а другие – к «Основам…» Московского патриархата.
Эта боязнь Московского патриархата Русской православной церкви критически пересмотреть всю Библию на предмет соответствия ее догматов нынешним уровню и тенденциям общественного развития, страх прямо отказаться от не вписывающихся в современность догматов христианства путем объявления их устаревшими или изначально негодными, непродуманными, чрезмерно темными для прочтения и т. п. и есть первейший показатель ортодоксальности данной церкви.
Естественно, что такая основанная на перетолковании, а не на отказе от очевидно конфликтующих с современностью исходных положений христианства «модернизация» православной веры не будет эффективной. Дотошные и непротиворечиво мыслящие истинно верующие православные, обнаружив противоречие положений «Основ…» положениям Библии, либо примут сторону первохристиан, а не сторону Московского патриархата, либо вообще откажутся от внутренне противоречивого вероучения, базирующегося на соединении Библии с «Основами…», либо потребуют от руководства Московского патриархата решительного отказа от устаревших положений Библии. Невозможно сохранить единство, изменяясь и одновременно пребывая всецело неизменным.
Приведу лишь несколько примеров такого перетолкования христианского вероучения, которое видится очевидным глубоким отходом от буквы и духа догматов первохристианства при одновременном сохранении их буквы и духа. Так, в истолковании происхождения государства как результата «предоставленной Богом людям возможности» проявления ими «свободного волеизъявления», в котором «богоустановленность… государственной власти являет себя в историческом процессе опосредованно», «Основы…» близки к деизму, признающему бытие бога в качестве первопричины мира, который мыслится развивающимся в дальнейшем по собственным законам, и в частности, близки к методологическому подходу итальянского философа Дж. Вико (XVII—XVIII вв.).
А в вопросе о правах и свободах человека «Основы…» дошли до абсурда, объявив о том, что идея о неотъемлемых правах личности, являющаяся в светском правосознании одним из доминирующих принципов, «основана на библейском учении о человеке как образе и подобии Божием, как онтологически свободном существе». Ни наука, ни международное право не используют в этом вопросе в качестве аргумента идею Бога. Реальные основания названных прав они находят в земной жизни. Но с целью приписывания ортодоксальному христианству приоритета в обосновании прав и свобод человека, на которых базируются сегодня правовые государства, «Основы…» дошли до того, что объявили человека «онтологически свободным существом» и тем самым фактически возвели его в ранг субстанции, сопоставимой с Богом как субстанцией. Но это уже отрицание абсолютного монизма, на котором базируется первохристианство, исходящее из идеи человека как «раба божьего» и который признают «Основы социальной концепции РПЦ».
В вопросах отношения христианской церкви к государственной власти «Основы…» одобрительно ссылаются на апостолов Павла и Петра, которые «учили христиан повиноваться властям независимо от их отношения к Церкви», а Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 1994 года подчеркнул как правильную позицию о "непредпочтительности для Церкви какого-либо государственного строя, какой-либо из существующих политических доктрин". Но одновременно вразрез с этой точно соответствующей догматам учения Христа (а точнее, идеям первоучеников Христа) позицией РПЦ «Основы…» устанавливают, что «если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении». Выходит, если власть принуждает не адептов РПЦ или вообще неверующих к вредным деяниям и если власть совершает вредные деяния в отношении не приверженцев РПЦ и вообще неверующих, в частности, нарушает их права человека, то РПЦ «не отказывает государству в повиновении». Видим откровенный эгоизм РПЦ при одновременной ее категорической претензии наставлять на путь истинный все человечество. .Она «наставит»… в свою пользу и перессорит всех. Таких эгоистов вообще опасно подпускать к регулированию общечеловеческих отношений.
Данная установка на возможность отказа государству в повиновении видится инструментом косвенного принуждения или шантажа государственной власти Русской православной церковью с целью реализации ее утопической цели – «симфонии церкви и государства», что фактически означает, если отвлечься от высокопарной словесной шелухи, сращивание церкви и государства. «Суть ее (симфонии – Г. А. ) составляет обоюдное сотрудничество, взаимная поддержка и взаимная ответственность, без вторжения одной стороны в сферу исключительной компетенции другой. Епископ подчиняется государственной власти как подданный, а не потому, что епископская власть его исходит от представителя государственной власти. Точно так же и представитель государственной власти повинуется епископу как член Церкви, ищущий в ней спасения, а не потому, что власть его происходит от власти епископа. Государство при симфонических отношениях с Церковью ищет у нее духовной поддержки, ищет молитвы за себя и благословения на деятельность, направленную на достижение целей, служащих благополучию граждан, а Церковь получает от государства помощь в создании условий, благоприятных для проповеди и для духовного окормления своих чад, являющихся одновременно гражданами государства.»
И еще РПЦ желала бы признания ее государством «величайшей народной святыней». За что, за какие заслуги? Именно наука и инженерия являются главными духовными инструментами человеческой жизнедеятельности, обеспечивающими ныне и в будущем выживание человечества, его прогресс, повышение его жизнеспособности. Вот они то и есть подлинная народная святыня и именно они нуждаются в возвышении, а не церковь. Но они бесцеремонно унижены государственными властями России и Беларуси и даже РПЦ.
Видится, установлением возможности неповиновения Русской православной церкви государству Московский патриархат дает понять властям тех государств, в которых приверженцы этой церкви являются самыми многочисленными, что она готова признать любую власть и не вредить ей. Но если власть не будет учитывать интересы РПЦ, как они ею понимаются (а в идеале они понимаются ею как описанная «симфония церкви и государства», не чуждая также и материальных интересов церкви и ее служителей), то церковь может отказать власти в повиновении. Мыслится, данная мысль является стержневой в прикладной части содержания «Основ социальной концепции РПЦ».
Но хотя служители РПЦ стремятся получить через описанную «симфонию церкви и государства» влияние на государственную власть, эта «симфония» вообще невозможна в полноценном правовом государстве, последовательно отделяющем от себя религию и церковь. Однако некоторое подобие такой «симфонии» возможно при диктатуре, в которой диктатор, не будучи связанным закрепленными в международно-правовых документах стандартами демократии, «может повиноваться епископу как член церкви, ищущий в ней спасения…» и склонить перед церковью государство. Если церковь сумеет приручить диктатора. Согласно «Основам…», «в православной традиции сформировалось определенное представление об идеальной форме взаимоотношений между Церковью и государством. Поскольку церковно-государственные взаимоотношения – явление двустороннее, то вышеуказанная идеальная форма исторически могла быть выработана лишь в государстве, признающем Православную Церковь величайшей народной святыней, -- иными словами, в государстве православном».
Очевидно, что речь идет о государстве с официальной православной религией, причем обладающей таким статусом, который позволяет ей осуществлять религиозно-идеологический контроль над властью.
Об ориентации Московского патриархата на диктаторскую организацию государственной власти, а следовательно, об архаичности этой церкви свидетельствует и то, что она ищет частично приближенные к идеалу образцы гармонии православной церкви и государства в Византии с ее жестоким диктаторском политическом строем, а также в диктаторском Московском государстве (в котором власть тоже была жестокой) до момента замены Петром I патриаршества синодом. В то же время Московский патриархат даже не делает попытку поискать, выработать более передовую, а потому более разумную, чем в прошлом, форму своих отношений с государством. Для этого потребовались бы подлинное осовременивание РПЦ, в т. ч. посредством признания ею второстепенности роли религии в целом и своей, в частности, в современном мире и неизбежности постепенного уменьшения этой роли в общественной жизни по мере поступательного развития человечества, посредством укрощения ею своих неоправданных претензий на абсолютную истину и на свое превосходство над наукой, посредством отказа ее от желания осуществлять духовное руководство государственной властью. Потребовалась бы также ее ориентация на отношения не с исторически неперспективной диктаторской организацией власти, а с прогрессивным правовым государством. Однако для Московского патриархата прогрессивность отношения православной церкви и государства осталась в прошлом, в до демократической эпохе. Становление правовых государств фактически выступает для РПЦ нарастанием регресса в отношении русско-православной церкви и государства.
Развитие человечества с необходимостью идет в направлении обустройства государств в соответствии с закрепленными в международно-правовых документах стандартами демократии и прав человека, а значит, идет в направлении построения в них исключительно рациональной государственной власти, строго отделенной от религии (полностью секуляризированной власти) и в целом от идеологии.
Усматриваю реакционность, ретроградность РПЦ, ее отсталость от современных общественных тенденций также:
1. В ее очень сильной бюрократизации, в чем-то сходной с бюрократизацией бывшей КПСС;
2. В чрезмерной централизации внутрицерковной власти, схожей с централизацией внутрипартийной власти в бывшей КПСС;
3. В оторванности от повседневных контактов с прихожанами и от их повседневных нужд, в отличие, например, от католической и особенно от протестантских церквей (только в XVII—XVIII в.в. в тогдашнем Великом княжестве Литовском православная церковь на восточнославянских землях была тесно связана с нуждами прихожан, создавая, подобно протестантам, с целью сохранения паствы, а отчасти, возможно, и из пассионарных побуждений православные братства);
4. В ограничении внутреннего инакомыслия и идейных дискуссий по основным положениям веры;
5. В выраженном авторитарном характере устройства ее власти и стиля управления в ней;
6. В чрезмерной закрытости церковной власти от демократического участия мирян в решении церковных дел. Все это в совокупности можно назвать тоталитарным устройством РПЦ.
7. В выраженной нетерпимости к язычеству, атеизму и рационализму, имеющим такое же юридическое право на существование, как и христианство;
8. В отказе от признания огромного вреда, который православная церковь нанесла в процессе своей экспансии на восточнославянских землях многотысячелетней языческой культуре, а также огромного ущерба развитию философии, естественных и социальных наук после ее утверждения в качестве официальной веры;
9. В нежелании покаяться за репрессии в отношении язычников, еретиков и безбожников, за поддержку жестокого крепостнического строя и монархии в досоветской России, а также проводившихся царской Россией завоевательных империалистических войн, в том числе против Беларуси, входившей в состав Великого княжества Литовского, за поддержку сталинской тирании. Отголоском досоветской империалистической ориентации РПЦ видится нынешнее причисление ею к лику святых ряда кровавых империалистов бывшей Российской империи. Возможно, активная имперская ориентация Русской православной церкви частично обусловлена ее имперско-византийским происхождением.
10. В поддержке имперских устремлений нынешнего государства Российского, а также части ее граждан, ее крупного капитала;
11. В ее ориентации на такую исторически устаревшую модель государственного устройства, в котором религия, в данном случае православная является официальной верой, что на практике проявляется в особой поддержке РПЦ тех диктатур, которые позволяют ей влиять на государственную власть;
12. В сохранении в качестве категорического императива для верующих установки апостолов Павла и Петра относительно того, что «нет власти не от Бога» и что поэтому необходимо повиноваться всякой власти, что на практике выливалось в сотрудничество даже с очень жестокими диктатурами (напр., со сталинизмом), а сейчас проявляется в активной поддержке РПЦ диктаторских тенденций в России и диктаторской власти в Беларуси;
13. В нежелании РПЦ использовать для оценки основных положений своего вероучения категории относительной и конкретной истины, гипотезы, а значит, в нежелании впустить в церковь активную дискуссию по догматам данного вероучения. Для нее эти основные положения носят характер вечных абсолютных истин. Их обоснование церковью не требует от нее чрезмерных усилий – верую, верую и еще раз верую, а что сверх того, то от лукавого;
14. Самой большой ретроградностью РПЦ считаю то, что в современных условиях превращения науки в непосредственную производительную силу эта церковь стремится, как и сотни лет назад, свое объяснение мира, преходящих вещей, человека, свое обоснование ценностных ориентиров и норм поведения вообще не проверяемой средствами науки и потому в принципе не способной обладать общезначимостью идеей безграничного Бога поставить выше научного знания, представить их как истину в последней инстанции и как последнее методологическое мерило научного познания;
15. Видится реакционной попытка РПЦ представить себя монопольным и высшим источником, хранителем, блюстителем и проводником абсолютной нравственности для человечества, которую она выводит из идеи Бога. Воплощение в жизнь такой монополии, основанной на претензии на абсолютную истинность в области нравственности, с неизбежностью привело бы к нравственно-диктаторскому контролю этой церкви и ее служителей над обществом и каждой личностью. При такой диктатуре неизбежно началось бы массовое выявление и преследование «грешников». Для общества с правовым государством закономерен широчайший демократический плюрализм субъектов создания положительных нравственных норм и нравственной регуляции общественных отношений, а также самих положительных нравственных систем.
Относительно высших и достаточных оснований существования нравственных норм целесообразно отметить, что любая моральная норма в конечном счете жизненна в той мере, в какой она в худшем случае не противоречит потребностям сохранения и повышения жизнеспособности человечества, а в лучшем – способствует ей. Потребности сохранения и повышения жизнеспособности человечества – вот высший ценностный ориентир для людей. Высшей ценностью для человечества, пока оно обладает волей к жизни, является само человечество. Руководствуясь критерием обеспечения жизнеспособности человечества и таких его необходимых ячеек, как семьи, нации, иные формы человеческих сообществ, ученые в состоянии вырабатывать нравственные нормы, смысложизненные ценностные ориентиры и предлагать их человеческому сообществу, в том числе личностям, семье, школе, различным общественным организациям, профессиональным сообществам, производственным организациям. Так в реальной жизни и происходит. Ученые, социальные инженеры, философы активно разрабатывают проблемы биоэтики, этики ученого, экологической этики, этики государственного управления и др. Нравственные нормы и ценностные ориентиры формируются также стихийно, вырабатываются различными общественными организациями, профессиональными объединениями. Если Русская православная церковь скажет свое мнение по нравственным проблемам, то от этого тоже возможна польза, но при условии, что она не будет навязывать свою позицию в качестве высшей, «божественной» истины, призванной контролировать якобы с ее точки зрения «низшие истины» рационального, в том числе научного познания.
16. Мыслится невежественной и опасной для здоровья верующих та психотерапевтическая работа с верующими, которая проводится служителями Русской православной церкви (во время исповеди, при «изгнании бесов» и др.). Подавляющее большинство из них не имеет ни специального многолетнего академического образования в области психологии, включая психотерапию, ни специальной подконтрольной психологам-профессионалам многолетней практики психотерапевтического применения психологических знаний. За их психотерапевтической деятельностью не установлен постоянный общественный контроль, в первую очередь со стороны профессионального сообщества психологов. Поэтому православные верующие (и верующие других конфессий) беззащитны перед некомпетентностью и злоупотреблениями священнослужителей в области психотерапии. Вот, на мой взгляд, одно из проявлений опасного невежества РПЦ в вопросах психического здоровья и психотерапии, которое содержится в имеющих нормативную силу для РПЦ "Основах социальной концепции Русской православной церкви" (2000 г.), принятых "Освященным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви": "ХI.5. Церковь рассматривает психические заболевания как одно из проявлений общей греховной поврежденности человеческой природы. Выделяя в личностной структуре духовный, душевный и телесный уровни ее организации, святые отцы различали болезни, развившиеся «от естества», и недуги, вызванные бесовским воздействием либо ставшие следствиями поработивших человека страстей. В соответствии с этим различением представляется одинаково неоправданным как сведение всех психических заболеваний к проявлениям одержимости, что влечет за собой необоснованное совершение чина изгнания злых духов, так и попытка лечения любых духовных расстройств исключительно клиническими методами. В области психотерапии оказывается наиболее плодотворным сочетание пастырской и врачебной помощи душевнобольным при надлежащем разграничении сфер компетенции врача и священника".
Религия в корне противоположна научной концепции прав человека. Согласно последней, источник прав и свобод человека, ущемлений и гарантий – это сам человек, изначально организованный в общество. Прямая жизненная нужда именно в государственном признании неотъемлемыми изложенных в международно-правовых документах о правах человека прав и свобод человека и в их государственном обеспечении в развитых демократических странах порождена в первую очередь коренными потребностями современного экономического и научно-технического прогресса. Он основан на массовом интеллектуализированно-творческом труде. Массовое творчество невозможно без твердых гарантий не отчуждения широкой личной свободы, определяемой названными международно-правовыми документами.
А, например, взгляд изначального христианства на человека как на «раба божьего» -- это рафинированная идеология рабства. Ведь по Библии человек производный от Бога и потому всецело принадлежит ему всем своим бытием. Согласно учению Христа, Бог определяет возможности, условия и границы бытия человека и его личной свободы в соответствии с собственными помыслами, волей и средствами.
Полноценное правовое государство строго отделяет от себя всякую идеологию, в том числе религию, рассматривая их как полностью личное дело. В качестве идейной основы управления оно использует научные, социально-инженерные и иные рациональные знания и опирается на ученых и социальных инженеров как на своих главных идейных помощников.
См. базовые статьи: 1. Антонюк Георгий. Идеологическая вера и религиозный экстремизм (личный взглял с рациональной позиции) // Kreml.org, 10. 11. 04, Demiurgos.communityhost.ru, 19. 08. 07; 2. Он же. Строительство "симфонии" Русской православной церкви и государственной диктатуры («эксперимент» Московского патриархата в Беларуси) // Kreml.org, 1. 12. 03, Demiurgos.communityhost.ru, 7. 09. 07.
8. 09. 07.
См. также по теме: Антонюк Георгий. Рациональное государство и религия // Kreml.org, 28. 10. 03, Demiurgos.communityhost.ru, 9. 09. 07; Он же. Правитель, идеологическая вера и рационализм (правителям государств на заметку) // Kreml.org, 1. 03. 04, Demiurgos.communityhost.ru, 8. 09. 07; Он же. Религия и психотерапия // Kreml.org, 28. 06. 05, Demiurgos.communityhost.ru, 24. 08. 07, SciTecLibrery.ru, 25. 08. 07; Он же. Религия, российское государство и президент России // Kreml. org, 20. 07. 05, Demiurgos.communityhost.ru, 10. 09. 07; Он же. Религия и рационализм в управлении государством и жизнеспособность человечества // Kreml.org, 11. 10. 05, Lebedev.ru, 4. 09. 06; Он же. Религиозная вера и политика // Expertby.org, 8. 05. 07, Demiurgos.communityhost.ru, 4. 06. 07; Он же. Русская православная церковь, атомная бомба и нанотехнологии (вниманию ученых и правителей России и Нероссий) // Demiurgos.communityhost.ru, 2. 08. 07, Kasparov.ru, 2. 08. 07, Lebedev.ru, 3. 08. 07, SciTecLibrery.ru, 3. 08. 07; Lib.mexmat.ru, 11. 09. 07; Антонюк Георгий. Религиозный гегемонизм, политика и общественный прогресс (доли религии, науки, Путина и олигархов в управлении Россией) // Demiurgos.communityhost.ru, 03. 06. 07, Kasparov.ru, 24. 06. 07 (под названием: Антонюк Георгий. Доли религии, науки, Путина и олигархов в управлении Россией); Он же. Клерикализм, государство и наука (церковь и Россия -- оцерковливание России) // Demiurgos.communityhost.ru, 21. 09. 07, Kasparov.ru, 25. 09. 07 (под названием: Антонюк Георгий. Церковь и Россия -- оцерковливание России), SciTecLibrary,ru, 3. 10. 07; . Он же. Логические особенности религии и рационализма, их значение для управления государством // Demiurgos.communityhost.ru, 11. 08. 07; Он же. Методы самоопределения адептами идеологий подлинности своей идеологической веры // Demiurgos.communityhost.ru, 18. 09. 07; Он же. Методика самозащиты от идеологии при анализе научных концепций и социально-инженерных разработок // Demiurgos.communityhost.ru, 19. 09. 07.
Автор Антонюк Георгий Александрович, доктор философских наук, профессор (Беларусь, Минск).
