Ну, частицу размером 200 нм видно и в хорошем обычном оптическом микроскопе без всяких лишних примочек. Другое дело, что она выглядит как размытое пятно. Но для наблюдения движения вполне достаточно.
Да, что-то я не сообразил сразу. Втемяшилось, что перемещение должно быть того же порядка, что и размер частицы, что вовсе не обязательно.
Но мой препод говорит, что не в размере дело. Если атом урана запустить в обычный воздух, то в воздухе он тоже будет броуновской частицей.
Возможно, это что-то из личных заглюков препода. Такие бывают (особенно в "тёмных" местах, мало освещённых в учебниках), и с ними приходится только мириться. Переубедить препода обычно невозможно, а пытаться - себе дороже.
Но можете задать преподу язвительный вопрос, а будет ли атом гелия (
) в обычном воздухе броуновской частицей, и если он скажет, что нет, то спросите, что происходит в промежутке между массами атома урана и атома гелия.
На самом деле, кажется, атом урана тоже уже не будет броуновской частицей (не оценивал, говорю от балды). Рассмотрим типичную молекулу воздуха (
). Она сталкивается с другой частицей, и дальше летит по прямой. Потом сталкивается снова. Длина свободного пробега в сотни раз больше диаметра молекулы. Столкновения практически мгновенны, их время относится ко времени свободного пробега примерно так же, как диаметр молекулы к длине свободного пробега. И таким образом, движение молекулы оказывается кусочно-линейной функцией, а её производная - "расчёской" дельта-функций. У белого шума наступает ограничение сверху по частоте.
Если мы будем наращивать массу частицы, то у неё будет падать скорость. Заодно, ей будет труднее "протискиваться" между молекулами воздуха, и в результате, будет быстро падать длина свободного пробега. Наконец, наступит момент, когда диаметр частицы, делённый на скорость звука в ней (это эффективно время столкновения), превысит время между столкновениями. Или просто диаметр частицы станет больше среднего расстояния между молекулами воздуха (? не уверен в этом предложении). Начиная с этого момента, мы уже не можем считать нашу частицу движущейся кусочно-линейно, молекулы воздуха барабанят по ней непрерывно, как дождь. Вот тогда она и становится броуновской.