Антидепрессанты омолаживают мозг крыс.
http://www.smoney.ru/article.shtml?2008/04/21/5412
Если у вашей любимицы потух огонь в глазах, она постоянно находится в подавленном настроении и, когда вас нет дома, грызет вещи, громко воет и царапает лапами мебель, это еще не значит, что она плохая собака. Так проявляется синдром расставания — особое клиническое состояние собачьего мозга, подсказывает фармкомпания Eli Lilly. Чтобы вернуть радость общения, у нее есть надежное средство — жевательные таблетки реконсил с ароматом говядины.
Проверено на людях: действующим началом реконсила является флуоксетин, основа самого популярного в мире антидепрессанта прозака. Тот же флуоксетин стал главным героем научных новостей недели. Ученые из Пизанского института нейробиологии и Центра неврологии при Хельсинкском университете показали, что флуоксетин не только поднимает настроение подопытным крысам, но и возвращает клетки их мозга в более молодое, более обучаемое состояние*. Это известие может здорово испортить настроение тем, кто считает, что здоровый человек должен быть независим от лекарств. «Несмотря на то что мы исследовали действие антидепрессантов на крысах, — говорит один из авторов работы, профессор Хельсинкского университета Эро Кастрен, — наши результаты вполне можно перенести на человека».
ХИМИЧЕСКАЯ МОЛОДОСТЬ.
Главная причина депрессии заключается в неправильной передаче сигнала между нервными клетками в головном мозге. Сигнал или перестает передаваться, или передается не в той степени, которая необходима в норме. Еще в 1950-х ученые выяснили, что в этом виновато недостаточное производство нервными клетками трех веществ: норадреналина, серотонина и дофамина. Над тем, как компенсировать этот недостаток, биологи бьются уже не одно десятилетие.
Просто вводить эти вещества человеку — все равно что бить бревном по клавишам рояля, пытаясь сыграть мелодию. Необходимо не просто повысить уровень этих веществ в мозговой ткани (отчего нервные клетки могут разучиться их вырабатывать самостоятельно), а усилить их выброс только там, где это необходимо. Тогда ученые предложили другой подход, который в конечном итоге и привел к появлению «поколения прозака».
В нормальном мозге норадреналин, дофамин и серотонин после передачи информации вновь поглощаются нервными клетками — до следующей передачи сигнала. Если замедлить этот процесс, то сигнал будет усилен именно в момент и в месте его передачи. На этом принципе и основаны современные антидепрессанты. Их первые поколения увеличивали концентрацию в мозге сразу всех трех веществ, но потом ученые пришли к выводу, что достаточно сосредоточиться только на серотонине.
Так в клинике появились препараты, которые называют селективными ингибиторами обратного захвата серотонина. Их потребление стремительно росло: с 3 млн доз, прописанных в мире в 1995 г., оно увеличилось до 10 млн доз в 2004 г. Исследования Кастрена и его коллег дают ингибиторам обратного захвата серотонина вторую молодость, благодаря тому что эти вещества возвращают молодость клеткам головного мозга. Экспериментируя с флуоксетином, Кастрен и его коллеги лишали крыс нормального развития: закрывали им один глаз. У животных развивалась амблиопия — нарушение зрения, которое в просторечии называют ленивым глазом. Кора головного мозга, обслуживающая закрытый глаз, не работала. Пропустив критический период раннего крысиного детства, эта кора так и не развивалась, даже если глаз открывали.
Однако после того, как окривевшим взрослым крысам в течение недели стали вводить флуоксетин, их «ненужные» нейроны активизировались и заработали — зрение восстановилось. «Клетки коры головного мозга как будто бы помолодели и вернулись обратно в детство», — объясняет ученый. Он считает, что результаты можно напрямую переносить с крыс на людей, то есть использовать флуоксетин при лечении амблиопии.
Но главный вывод, по мнению ученых, гораздо шире: если флуоксетин помогает восстановлению утраченных функций нейронов у крысы, то у человека он может также вернуть головному мозгу пластичность, утраченную в зрелом возрасте.
К схожим выводам пришел профессор Клаус Норманн из клиники Университета Фрейбурга, который в прошлом году продемонстрировал, что антидепрессанты увеличивают активность зрительной коры у человека**. А два года назад выпускник биофака МГУ Григорий Ениколопов из лаборатории Cold Spring Harbor обнаружил, что флуоксетин не только прекращает депрессию, но и стимулирует рост новых нейронов в отделе головного мозга, который отвечает за переход кратковременной памяти в долговременную.
ЭКОНОМИКА ДЕПРЕССИИ.
Несложно представить, к чему приведет развитие этих исследований. Уже сегодня прозак, золофт, паксил и другие антидепрессанты — самые часто прописываемые рецептурные лекарства в мире. Всемирная организация здравоохранения пугает угнетающими прогнозами: к 2020 г. депрессия станет второй по важности после сердечно-сосудистых заболеваний причиной нетрудоспособности в мире. Как бы широко ни трактовалось понятие депрессии, ясно, сколь перспективным рынком является ее лечение.
Анализируя сотни клинических испытаний, проведенных на десятках тысяч человек, ученые спорят, есть ли у антидепрессантов долговременные побочные действия. В основном дискуссия идет вокруг вопроса, увеличивают ли они число самоубийств — крайнего проявления человеческого отчаяния. Анализируются и тенденция к публикации положительных и замалчиванию отрицательных результатов (которые невыгодно оглашать фармкомпаниям), и техника испытаний, и множество других тонкостей. Разброс значений получается от уменьшения количества самоубийств в 2 раза до его увеличения в то же число раз.
Чикагский профессор-обществовед Йенс Людвиг вместе с коллегами из Мэрилендского университета и психиатром Карен Норберг из Бостонского университета проследили динамику самоубийств за 25 лет в 26 странах, часть из которых волна антидепрессантов накрыла, а часть — обошла стороной. Рост приема антидепрессантов на 12%, делают вывод исследователи, вызывает снижение числа самоубийств на 5%. Одна спасенная жизнь, если посчитать стоимость лечения, обходится обществу по американским меркам в $20 000 — дешевле, чем при других способах массовой профилактики***.
Неоднозначность оценок безопасности антидепрессантов объясняется, на взгляд профессора факультета психологии Вашингтонского университета Андрея Анохина, тем, что мы пока плохо себе представляем, как работает мозг. «Нельзя абсолютно точно сказать, как то или иное лекарство изменяет мозговые функции у всех людей», — говорит он. Уже сейчас, рассказывает профессор, есть препараты, которые сильно улучшают обучаемость и память лабораторных животных: «Вполне возможно, что через какое-то время их уже можно будет прописывать человеку».
Если такие лекарства будут лишены явных побочных эффектов, они неизбежно войдут в ежедневный рацион тех, кто на многое готов для повышения своей конкурентоспособности на рынке труда. За ними подтянутся и те, кто не захочет оставаться людьми второго сорта. Не самый ужасный сценарий будущего развития человечества, но есть в нем что-то депрессивное.
