Гипотеза об отсутствии отдельных частицСуществует ли хотя бы один эксперимент, чётко и однозначно устанавливающий существование одиночного электрона или фотона? Не являются ли наблюдения, как будто бы подтверждающие существование этих частиц, лишь определённой интерпретацией наблюдаемого? Противоречит ли наблюдениям и внутренней логике теория, последовательно отрицающая существование частиц?
При решении уравнения Шредингера складывается впечатление, что ту или иную конфигурацию частиц можно назвать «частицей» лишь тогда, когда указана потенциальная яма или иная силовая ловушка, в которую попала данная конфигурация. В другом случае, конфигурация «размазана по пространству» и говорить о ней как о «частице» не имеет смысла. Волны материи порождают силовые поля, наподобие электромагнитного. Силовые же поля действуют на волны материи. Моя гипотеза состоит в том, что если силовое поле «случайно» сформировало силовую яму, то в яме может оказаться основная часть волны материи, и экспериментатор может воспринять это как «регистрацию частицы». Если нет ям, то и нет частиц. Иными словами, если нет приёмника частиц, то объективно нет и самих частиц. То, что называют «частицами» суть всего лишь то или иное динамичное состояние волнового поля.
Этим объясняется «вероятностный характер» обнаружения «частиц». Если мы зачерпнём ведро воды из моря, то в каком-то смысле «поймаем частицу в форме ведра», т.е. как обособленную часть воды. Если будем черпать то тут, то там, то можем интерпретировать результат зачерпывания как равновероятное обнаружение «частицы в форме ведра». Однако если изменить размер ведра (условия регистрации «частиц»), то мы зачерпнём уже «другую частицу».
В капле воды всегда можно возбудить собственные колебания, от которых капля примет формы «розочки». Количество горбов и впадин в возбуждённой в капле волне – целое число. Спектр состояний капли в этом смысле дискретный. В силовой же яме, образованной тем, что сама же волна материи порождает силовые поля, аналогично могут возбуждаться - по излагаемой гипотезе - собственные колебания волн материи, в определённом смысле с выделенным дискретным спектром. Переход из одного состояния в другое экспериментатор может интерпретировать как появление или исчезновение частицы.
По излагаемой гипотезе, атомы вещества – суть устойчивые колебания волн материи, на глубоком уровне не сводящейся к частицам. Атом меняет свои состояния дискретно, наподобие состояний дрожащей водяной капли. Выплески энергии атома или акты поглощения, как «брызги», импульсы, но не как настоящие частицы, носят дискретный характер. Выбросы энергии аналогичны каплям дождя, которые только условно можно назвать «частицами». Предполагаю, что такие выбросы и наблюдаются как «треки частиц», как «атомные катодные лучи».
Сделаю уточнение об актах поглощения энергии. Пусть атом, находящийся, для примера, в фотопластинке, облучается опорной, плоской электромагнитной волной или волной материи, проходящей через интерференционную решётку, прежде чем волна попадает на фотопластинку, как на регистрирующий экран. В условиях резонанса, вызванного опорной волной внутри атома, по излагаемой гипотезе, возможен процесс, когда кроме опорной волны, атом возбуждает дополнительную, сходящуюся к атому волну. Дополнительная волна, в зависимости от вида опорной, есть или электромагнитная волна (возбуждённая среди волн электронной материи), или собственно волна электронной материи, и в обоих случаях имеет форму «волны сходящейся к центру атома». В результате поглощения сходящейся волны, атом дискретно меняет своё состояние. Акт поглощения порции электромагнитной энергии или порции волны электронной материи интерпретируется как акт поглощения фотона или электрона соответственно.
Поглощение энергии фотопластинкой означает химическую реакцию в фотопластинке. Химическая реакция есть или её нет, т.е. акт реакции дискретен. Акт реакции запечатлевается на фотопластинке в видимом пятне. Предсказать, когда и в каком атоме фотопластинки произойдёт акт поглощения энергии на макроскопическом уровне не возможно из-за конкретных начальных состояний атомов, т.е. акты поглощения на макро-уровне носят вероятностный характер. Можно сказать, что
вероятностный характер обнаружению «частицы» (точнее, обнаружению акта поглощения энергии) придаёт не характер волны, а характер приёмника волны, состоящего из множества потенциальных ям в виде атомов фотопластинки.
По логике гипотезы, возможно, имеет смысл отказаться и от идеи «атомов». «Свободный атом» может не существовать в чистом виде. Возможно, колебание, интерпретируемое как «атом» или «молекула», распространяется по пространству в качестве хорошо или плохо расходящейся от места возбуждения волны со сложной амплитудой, которую мы считаем той или иной конфигурацией частиц. Распространение волны происходит до тех пор, пока мы не пытаемся заключить «атом» в потенциальную яму, до тех пор, пока «атом» не «пойман». Колебания в виде стоячих волн мы наблюдаем в твёрдом теле, интерпретируя их как «атомы решётки».
Треки в пузырьковой камере и всё развитие химии являются достаточно серьёзными фактами и основанием к тому, чтобы считать, что «частицы существуют». Но капли дождя и брызги от струй воды – тоже частицы. Лучи так же похожи на треки частиц. Может это и играет роль? Тем более что в мире «фундаментальных частиц», т.е. - по выдвинутой гипотезе - в мире устойчивых колебаний, по-видимому, присутствует больший порядок, чем среди капель воды.
Высказанная идея, конечно же, распространяется на все другие «частицы», например, на нейтроны.
Когда мы интерпретируем состояние волнового поля тем или иным образом, т.е. рассматриваем это состояние с той или иной точки зрения, мы можем усмотреть в состоянии поля выполнение аналогии с той ситуацией, когда считается, что частицы существуют, и через их движение и взаимодействие описывается возникшее положение вещей. Однако, адекватно описать эти опыты может, по-видимому, лишь теория, непрерывного волнового поля. Поток же волн, тогда может интерпретироваться как «поток частиц» лишь в грубом приближении.
Не исключено, что одни и те же колебания материального поля, одно и то же динамичное состояние поля может интерпретироваться по-разному, в зависимости от способа взаимодействия с этим полем. В зависимости от способа взаимодействия, результаты взаимодействия могут различаться, что будет толковаться, например, как обнаружение различных частиц с некоторой вероятностью, по ансамблю экспериментов, или как «редукция волнового пакета» и т.п. На самом деле, смена взаимодействия означает лишь «смену вёдер», которыми «черпаются частицы» из континуума.
Более фундаментальная формулировка гипотезы. Логические основанияИнтуитивно, существуют достаточно ясные математические и опытные критерии, по которым волновое поле интерпретируется как «состоящее из тех или иных частиц, имеющих те или иные характеристики». Рассматривая одну и ту же ситуацию с разных точек зрения, или рассматривая по разным критериям одно и то же поле, приготовленное в одном состоянии, мы можем получить некую «логическую проекцию» этого состояния поля на каждую из точек зрения. С конкретной точки зрения
, по конкретным критериям мы можем заключить, например, что поле образовано частицами вида
, движущимися так-то и так-то. Например, на основании того, что «вот эти горбы поля похожи на такие-то частицы, а вот эти впадины – на такие-то». Но кроме того, эта точка зрения будет подтверждена тем, что мы установим какую-то конкретную конфигурацию приборов, которая будет улавливать частицы вида
. С другой точки зрения
, можем заключить, что поле состоит из частиц вида
, движущихся другим способом, на основании того, что другая конфигурация приборов, улавливающая частицы вида
. Точек зрения может быть очень много. Каждая из них может сопровождаться указанием конкретной конфигурации приборов, которой определяется, как организовано поле. Точки зрения несовместимы друг с другом в том смысле, что мы не можем применить одновременно обе конфигурации приборов. В лучшем случае, это будет синтез двух конфигураций, но тогда такой синтез будет означать конфигурацию, отличную от тех, из которых она синтезирована. Таким образом, мы будем «регистрировать» или частицы вида
, или частицы вида
, в зависимости от вида приёмника частиц. В общем случае, чтобы описать поле полностью нужно применить бесконечное количество точек зрения. Такой подход интерпретирует результаты регистрации не беспорядочно, как вероятностные, а как проекции одного и того же «вектора состояния поля», в зависимости от способа регистрации. Точный язык, который полностью описывает ситуацию, должен быть языком, описывающим непрерывное поле. Когда мы считаем, что поле есть результат движения тех или иных частиц, с конкретной точки зрения, то это всего лишь «способ говорить», всего лишь некоторая условность, помогающая выразить реальную ситуацию с полем. Если объединить все точки зрения, то по ним, скорее всего, можно будет полностью восстановить поле. И таким образом, вся совокупность точек зрения будет эквивалентна заданию поля. Становится понятно, как может формироваться совокупность конструктивно, в отличие от позиции, по которой «неведомо как мы знаем, что движение частиц нам неведомо».
Таким образом, можно предсказать поведение поля совершенно точно, если точно знать начальное состояние поля и, в частности, применяемую конфигурацию приборов. На это точное предсказание может быть наложена случайность в реальном опыте. Но природа такой случайности уже такая же, какова природа классической случайности. Т.е. когда мы полностью понимаем, что происходит, не ссылаясь на знание о непознаваемой неведомости. В классической физике случайное движение молекулы считается следствием её точного положения. Считается, что в принципе положение молекулы определимо со сколь угодно хорошей точностью. Этот постулат о бесконечной возможности узнавания не является даже постулатом физической теории, он является постулатом логического подхода к физическому знанию. Вопрос о разрешимости ситуации в пользу постулата или против него является вопросом о заведомой установке субъекта, вопросом о намерении действовать и познавать. Если по каким-то причинам точность не может быть достигнута в принципе, то предполагаем, что существуют более точные рефлексы, адекватно и точно описывающие ситуацию. Для примера, температура может зависеть от времени и непрерывно от пространственной точки, но бесконечное увеличение точности определения температуры в каждый момент невозможно в принципе. Это не означает, что мы не можем разобраться с ситуацией по существу, например, описывая точные движения классических молекул. Но когда мы принимаем ту или иную теорию, то, по крайней мере, выделяем те физические величины, которые мы можем измерить со сколь угодно надлежащей точностью. Аналогично, в излагаемой гипотезе, предполагается, что случайное поведение поля означает лишь меру нашего незнания о нём, но на самом деле, объективно, вне зависимости от нашего знания, поле принимает точные значения, которые мы можем измерить с любой точностью в зависимости от тонкости прибора.
Пусть в начальный момент времени мы приготавливаем поле в состоянии
, которое подразумевает отсутствие приборов. Пусть в конечный момент времени состояние поля эволюционировало в состояние
. Пусть мы ввели в систему конфигурацию приборов. И рассматриваем ситуацию с некоторой точки зрения
. Конфигурацию приборов считаем квантомеханической. Т.е. рассматриваем задачу, когда поле мы приготавливаем, на самом деле, в состоянии
, отличном от
, и оно эволюционирует в состояние
. Это состояние
является в каком-то смысле приближением состояния
, поскольку, при уменьшении фактора приборов, непрерывно переходит в
. В каком-то смысле
является «логической проекцией» состояния
, «похоже» на состояние
. Эту похожесть можно выразить величиной
, если состояния нормированы. Таким образом, скалярное произведение состояний интерпретируется прямо как «мера похожести» состояний или мера приближения одного состояния к другому, а не как амплитуда вероятности. Математически рассматривая точки зрения
,
, …,
, … мы можем точно решить квантовомеханические задачи, в которых каждое состояние
эволюционирует в состояние
, и по этой информации можно восстановить, что бы было, если бы состояние поля развивалось бы без приборов из
в
. Конечно, извлечь информацию об эволюции состояния
можно, лишь опираясь на конкретную математическую теорию, имеющую основание в опыте. Пусть, к примеру, можно пользоваться принципом суперпозиции: если уравнению эволюции удовлетворяют два состояния, то этому же уравнению удовлетворяет линейная комбинация состояний. Тогда, выразим величины проекций
. Так как известно, что
, и имеется достаточное количество опытов, то через базис наблюдений
выразим
:
.
Тогда, можно предсказать, что
.
Опыты мы сможем произвести лишь на ансамбле состояний
. Переход от состояния
к состоянию
(вернее его часть, проекция, связанная с изменением, например, квантовых чисел частей прибора) интерпретируются в квантовой механике как «срабатывание классического прибора» или как «измерение в присутствии субъекта». Т.е. это пресловутое срабатывание вполне может быть выражено квантомеханически и точно.
Такого рода точные предсказания делаются уже в обычной квантовой механике, так что нет никаких оснований считать, будто бы мы не можем в принципе предсказать, «где появится электрон». Для примера. Пусть мы рассматриваем ситуацию облучения электронами фотопластинки, помещённой за дифракционной решёткой. Считаем, что на некоторый начальный момент времени, в некотором «ящике» приготовлено достаточно большое число электронов
, так что вся система находится в шредингировом состоянии
. Для решения задачи необходимо точно решить многочастичное уравнение Шредингера, использующее все атомы, участвующих в эксперименте тел. Решение должно однозначно привести к состоянию системы
. Состояние
должно описывать ситуацию, когда между конкретными атомами фотоэмульсии произошла химическая реакция. Оно отличается от состояний, когда такая реакция не произошла. И таким образом, математически мы можем точно узнать, в каком месте будет наблюдаться «пятно от электрона». Некоторую случайность в реальности вносит неконтролируемость конкретного начального состояния частиц
, скажем, из-за температуры. Но если это начальное состояние известно, то конечное состояние также будет полностью предсказуемо. Т.е. всё так же, как в классической физике.
Другой пример. Электронная волна, облучающая некое опытное тело, может быть записана на фотопластинке голографическим методом, и фаза волновой функции, поэтому, может быть измерена с достаточной точностью.
Существует более мощный логический принцип непрерывного мышления (непрерывной рефлексии), состоящий в том, что
по достаточному количеству обобщений, частных наблюдений, по достаточному числу точек зрения можно установить детальное состояние объекта, т.е. можно выразить состояние объекта через некий базис заведомо заготовленных «элементарных» понятий, рефлексов, или критериев (сравните с достаточным уравнений для разрешения некоторого количества неизвестных). Таким образом, та идея, что различными способами взаимодействуя с физическими полями, можно получить разные точки зрения на них, и тем самым, можно полностью разрешить логику полей, является частным случаем указанного логического принципа.
«Гипотеза об отсутствии отдельных частиц» (более фундаментальное её понимание: «гипотеза о различных точках зрения на состояние поля, связанных с различными способами взаимодействия с полем») не зависит от уравнения, предложенного для описания волновой механики. Чтобы найти подходящее уравнение, видимо, стоит исследовать нелинейные уравнения, дающие солитоны. Можно ли научиться представлять такого рода нелинейное поле, выраженное через три пространственных координаты, с такой точки зрения, когда это же поле представимо как поле от шести пространственных координат, т.е. как бы от координат двух частиц? В общем случае, интересно решить задачу построения некой интерпретирующей функции, определённой на гильбертовом пространстве, которая выражает волновое поле, зависящее от трёх пространственных координат, как волновое поле от большего числа координат. Решение такой задачи могло бы обосновать переход к конфигурационному пространству.
Критика некоторых постулатов и опытовВ рассуждениях о вероятностной интерпретации квантовой механики некоторые авторы допускают прямые фантазии, никак не подтверждённые опытом. Эти фантазии зачастую выдаются за строго установленные факты. Во всяком случае, нигде не оговаривается, что передаваемая тем или иным автором картина – всего лишь гипотеза. «Теоретические догадки» опираются друг на друга в весьма большой массе. От таких теорий теоретики не могут отказаться по причинам, не относящимся к науке.
Иногда можно встретить описание движения электрона такое, как будто бы заведомо известно, что траектория электрона совершенно случайна: якобы, в первом приближении можно видеть, что электрон движется по плавной траектории, но при более сильном разрешении окажется, что траектория электрона «изломана». Кроме того, авторы, дающие такого рода описания, утверждают одновременно, что точное описание движения электрона в принципе не возможно, так как движение стохастично. Т.е. по самим же постулатам теории, утверждающей подобное движение электрона, проверить на опыте «изломанность» траектории невозможно. Но откуда известно тогда об «изломанности», если невозможно знать, как движется электрон?
В каждый момент времени электрон, как точечная обособленная в пространстве частица объективно занимает какое-то конкретное положение или никакое конкретное объективное положение ему сопоставить нельзя. Если первое, то никто не исключил, кроме как высказыванием гипотез, что возможны тонкие эксперименты по установлению положения частицы. Если первое невыполнимо, то почему мы вообще должны говорить об электроне как о точечной частице?
На любом интервале времени электрон бесконечное число раз появляется в каждом объёме с частотой появления равной вероятности его обнаружения в этом объёме, или это не так. Если первое, то какой смысл вообще говорить о существовании частицы? Ведь никакой проверки скачков электрона осуществить невозможно в принципе. В таком случае, «вездесущность» электрона эквивалентна непрерывно распределённой волне материи.
Если второе, то чтобы говорить, что частица с вероятностью (связанной уже с ансамблем наблюдений за разными частицами) появляется то тут, то там, необходимо подразумевать, что частица вообще где-то появляется конкретно и определённо. В противном случае, опять следует задать вопрос о том, какой тогда смысл имеет представление о частице? Каков теоретический и опытный критерии «частицы»? Представление о частицах мы формируем из опыта обращения с обычными макроскопическими предметами. Такой опыт даёт нам в руки изначальный критерий частицы как обособленного в пространстве тела. Если для определения частицы применяется иной критерий, то почему следует говорить о том, что мы имеем ввиду действительно частицу? Не говорим же мы, например, что «море является частицей». Если мы чрезмерно свободно употребляем термин «частица», не сообразуясь с интуитивно ясными критериями, то теряется адекватность языка и логики. Так, если частица существует, то должен существовать способ её обнаружения, хотя бы для того, чтобы иметь достаточное основание для аксиомы, утверждающей существование частицы. Нет никакого внятного объяснения, почему такой способ отсутствует, и почему, невозможно провести тонкие эксперименты, например, по обнаружению фотонов. Интересно, что термин «фотон» не обоснован даже теоретически (см., скажем, [К]).
Защитники вероятностной интерпретации иногда прибегают к ещё более интересной аргументации: будто бы, математический аппарат квантовой механики и квантовой электродинамики настолько абстрактен, что мы вообще не можем выразить наше представление о частицах, кроме как прибегая к данному аппарату. Если внимательно рассмотреть математический аппарат квантовой электродинамики [Ш], то видно, что он есть хаотичная и противоречивая смесь заведомых представлений и предположений, не основанных на опыте, взятых из ниоткуда, за которыми скрывается незнание объективной реальности.
Идея, что существуют одиночные электроны, что одиночные электроны формируют интерференционную картину, что существуют «атомы света», называемые «фотонами», должна быть каким-то образом подтверждена на опыте.
Известен опыт [Ф], в котором интерференционная картина, по интерпретации авторов, формируется электронами, излучающимися настолько редко, что в каждый момент времени в приборе, предназначенном для фиксации интерференции, может находиться только один электрон. В результате достаточно большой выдержки, на фотопластине появляется картина интерференции в точности такая, какая появляется при более интенсивном облучении электронными лучами.
Дело в том, что никто и никогда не получал на фотопластине распределение строго конечного числа электронов. И при слабой засветке электронами, их количество, попавшее на фотопластину, даже по интерпретации [Ф], огромно. По [Ф], авторы не получали на фотопластине распределения электронов, состоящего из конечного числа точек, которые можно было бы интерпретировать как попадания одиночных электронов. Экспериментаторы и интерпретаторы этого опыта исходят из предположения о существовании свободных одиночных электронов, и это предположение влечёт их выводы. Т.е. используют в доказательстве утверждения ссылку на само это утверждение. Опыт, описанный в [Ф], можно интерпретировать как раз обратно: как весьма основательное доказательство полного отсутствия свободных одиночных электронов, наблюдение непрерывной электронной волны.
Многие другие аргументы, возникшие на заре развития квантовой физики, в пользу существования частиц, так же совершенно не доказывают такое существование. В частности, счётчик Гейгера может быть лишь детектором собственных импульсов. Работающий по принципу «лавины», этот счётчик заведомо должен работать «дискретно», вне зависимости от того какой фактор непрерывный или дискретный вызывает в нём импульс.
ЛИТЕРАТУРА
[К] Клышко Д.Н. УФН, 1994 г., т. 164, №11, с. 1187-1214.
[Ф] Фабрикант В., Сушкин Н., Биберман Л. ДАН СССР, 1949 г., т.66, №2, с. 185.
[Ш] Швебер С. Введение в релятивистскую квантовую теорию поля. М. 1963.