Распространение наркомании фармацевтами

[barga44]

Стать наркоманом в наши дни легко. Страшно, как легко. Для этого совсем необязательно искать выходы на мелких сбытчиков, тусоваться в “правильных” местах или попадать в плохую компанию.Сегодня, чтобы сломать себе жизнь раз и навсегда, достаточно несколько раз сходить в аптеку. “Добрые” фармацевты за наличные без всякого рецепта предложат подростку целый спектр наркосодержащих препаратов: дешевых, элементарных в применении и вгоняющих в зависимость за считанные недели. Первым в предложенном “меню” окажется буторфанол. Едва появившись на рынке, это лекарство мгновенно превратилось для тинейджеров в самый популярный и доступный наркотик.

Стадол, марадол… — названий-синонимов у этого препарата несколько, но больше всего он известен под названием буторфанола тартрат или просто буторфанол. Первые зависимые от этого синтетического опиоидного анальгетика стали появляться в подмосковных наркодиспансерах пять-шесть лет назад. Дорожку в аптеки они протоптали еще раньше.

Денис из Подольска попробовал стадол в 14 лет. Сейчас Денису 22 года, он наркоман со стажем и весьма печальными перспективами. Живет в подъезде, не работает, периодически пытается лечиться от наркозависимости. Безуспешно. Во многом “благодаря” буторфанолу, который сыграл в его жизни ключевую роль:

— Героин было достать тяжело, долго и опасно, а “бутер” свободно продавался в аптеке. И дешевле выходило намного. Стоил он тогда 250 рублей за пачку, а доза героина — 1200 рублей. Сначала периодически “ставил”, по настроению. Но плотняком сел именно на буторфанол.

— Какая у тебя была доза?

— Одна-две пачки в день стабильно. Убивался так, что вообще ничего не понимал. Отключался, сопли текли, говорить не мог. Время стало быстро проходить. И я подсел на это состояние. Прямо не мог терпеть. Утром “ставил” две ампулы, а потом за день догонялся. Каждые три часа…

— В чем выражалась ломка?

— Я не спал. Болели суставы, но не так болезненно, как при героине. А так, будто я ударился. Тяжело психологически чисто. Я не мог терпеть. Казалось, каждая секунда длится вечность.

— Когда ты почувствовал серьезные сбои в организме?

— Месяцев через 5—6 после того, как “бутер” стал системой. Сначала повышал дозу, а потом он перестал “вставлять”. Либо я вообще выключался и засыпал, что меня не устраивало. Либо мне было мало, и я суетился, искал еще. Пытался смешивать его с димедролом. Не то. Тут пришло осознание, что бутерфанол — это не мой кайф. Перешел на героин, а когда вен не стало — на мак.

— У тебя много знакомых, употребляющих буторфанол?

— Очень много. Я даже не могу передать, как много.

Вены — отнюдь не первое, что страдает от постоянных инъекций буторфанола. Хотя им достается будь здоров. Ведь для большего эффекта наркоманы добавляют к раствору толченые таблетки димедрола, седалгина и пр. В большом почете сейчас, например, нурофен. Эта жуткая взвесь в буквальном смысле сжигает вены. Места инъекций покрываются гнойными язвами, флегмонами. Начинается сепсис, гангрена. Но это происходит гораздо позже. Сначала налицо одни “преимущества”. Препарат “чистенький”, да и купить его может даже ребенок. В отличие от героина, за который, краем уха слышал каждый, милиция по головке не погладит.

— Буторфанол — в основном удел подростков, — подтверждает зам. главного врача по реабилитационной работе подольского наркодиспансера Анна Кононец. — Потому что он дешевле и доступнее. У многих пациентов, попавших к нам во взрослое отделение, зависимость сформировалась именно на этом препарате. Лишь потом, когда суточная доза увеличивается, они переходят на героин и другие сильные наркотики.

Начинает молодежь обычно с одной-двух ампул. Первые уколы делают внутримышечно — побаиваются. А потом переходят на внутривенные инъекции. Когда от вен остается одно название, тут уж кто во что горазд. Подольские наркологи хорошо знают 17-летнюю наркоманку, которая вводила буторфанол между пальцами рук. Другого “живого” места, куда можно колоть наркотик, она уже найти не могла.

— При постоянном употреблении буторфанола происходит сильное нарушение работы головного мозга, или психо-органический синдром, — говорит зав. отделением медико-социальной помощи детям и подросткам подольского наркодиспансера Ольга Габрильянц. — Причем даже быстрее, чем при употреблении героина. У подростков нарушается память, наблюдается слабоумие, дурашливость, гневливость. Они бросают учиться, теряют социальные связи. Т.е. я вижу перед собой сформировавшихся опиоидных наркоманов. И хотя юридически буторфанол наркотиком не является, по всем признакам это настоящий наркотик.

Любопытна сама история появления препарата на отечественном фармацевтическом рынке. 17 апреля 2002 года после долгой битвы наркополицейским и медикам удалось добиться того, чтобы в список сильнодействующих и ядовитых веществ Постоянного комитета по контролю наркотиков внесли трамал — недорогой опиоидный анальгетик, на который успели “подсесть” тысячи наркоманов. С этого дня препарат отпускается в аптеках по рецептам специальной формы и подлежит предметно-количественному учету в специальных журналах. За отпуск трамала “без правил” можно лишиться лицензии, стоимость которой доходит до 7 тысяч долларов. Однако в тот же день (!) в реестре лекарств Минздрава РФ, отпускаемых по обычным рецептам и не имеющих жесткого контроля, появился новый опиоидный анальгетик, в 20—25 раз более сильнодействующий, чем морфин, под названием буторфанола тартрат. Оставим без комментариев, кому понадобилось лоббировать то, чтобы аналогичный трамалу препарат появился практически в свободной продаже. Но факт остается фактом: очень быстро выручки недобросовестных аптекарей по трамалу упали (кому охота попадать под уголовную ответственность?), а по буторфанолу резко поползли вверх.

В частности, такая тенденция была отмечена в двух подольских аптеках, принадлежащих одному предпринимателю. Именно сюда, к аптекарю, которого наркоманы любовно обозвали дядей Федором, еще недавно ездила затариваться буторфанолом не только вся подмосковная округа, но и юг Москвы. Слава о “добром” дяде Федоре дошла даже до зоны. Областной наркоконтроль располагает письмом из мест не столь отдаленных, где нарисована точная схема, как добраться до нужных аптек. Малява на волю написана аккуратным, почти школьным почерком на четвертинке листа в клеточку. Только слова совсем не детские: “бутер”, ампулы, димедрол.

Отпуск буторфанола в аптеках дяди Федора был поставлен на широкую ногу. Сарафанное радио в момент сообщило кому надо, какой препарат теперь вместо запрещенного трамала и где можно купить без проблем. Согласно аналитическому исследованию бухгалтерских документов, проведенному областным управлением ФСКН, в 2002 году трамала в аптеках реализовано более чем на 5 млн. рублей. Буторфанола, заметьте, не продано в этот период ни одной пачки. Но уже за 8 месяцев 2003 года выручка от продажи трамала значительно упала, а от “бутера” составила более 4 млн. рублей. Это же какая нужна рекламная кампания, чтобы так быстро набрать обороты?

По идее, буторфанол продается только по обычному рецепту врача. Но у нас в аптеках рецептурному отпуску подлежит больше половины всех лекарств. А часто ли у вас фармацевты требуют рецепт? Лишь в том случае, когда речь идет о препаратах из особых списков.

Однако дядя Федор нашел выход из ситуации, подрядив выписывать рецепты работавших у его фармацевтов. Чтобы на случай проверки все было в ажуре. А то, что это делали именно они, доказывает заключение почерковедческой экспертизы. Порой аптекари не особо утруждали себя выдумыванием новых фамилий. Меняли только пол и возраст пациента. Естественно, “для полной достоверности” рецепт заверялся тремя печатями: личной, врача, и лечебного учреждения. Вот на печатях-то дядя Федор и погорел.

Наркополицейские задержали его, когда он укладывал в багажник своей машины сейф, из которого позже изъяли поддельные печати. Опустим подробности самого задержания, которое превратилось в истерику с корчами на асфальте и демонстративными криками. Важнее то, что показало следствие. Выяснилось, что врачей, которые якобы ставили личные печати, вообще не существует в природе. И ни одно лечебное учреждение подольского региона в тот период времени не выписало ни одного рецепта на буторфанол. О чем свидетельствуют официальные письма.

С неимоверным трудом следствию удалось довести дело до суда, поскольку у дяди Федора оказались такие влиятельные связи, как в правоохранительных органах, так и во всех трех ветвях власти, что работа стопорилась чуть ли не на каждом шагу. Однако до сих пор неизвестно: отделается предприниматель условным сроком или действительно ответит за то, что организовал преступную группу и в течение нескольких лет отоваривал тысячи наркоманов? Хочется надеяться, что после принятия решения судом нам не придется задаваться тем же вопросом, что озвучил президент Дмитрий Медведев на VII Всероссийском съезде судей: “Почему его (суда. — С.Л.) выбор так часто бывает сделан не в пользу объективного рассмотрения дела?”.

История дяди Федора заставила задуматься многих аптекарей. Но и сегодня отпуск буторфанола без рецепта остается на их совести. Одни вывешивают прямо на дверях надпись большими буквами: “Буторфанола, залдиара, коаксила нет”, а другие без всякого рецепта продадут любое количество препарата, разве что ради предосторожности перевернув упаковку названием вниз. И это несмотря на то, что с января 2006 года буторфанол подлежит предметно-количественному учету. Т.е. фармацевт должен взять у покупателя рецепт, проверить правильность его заполнения и оставить в аптеке для дальнейшей отчетности. Вопрос, почему до сих пор наркоманы получают свободный доступ к буторфанолу, а недобросовестные аптекари чувствуют свою безнаказанность, остается риторическим.

— Мы уже пять лет добиваемся, чтобы буторфанол включили в списки сильнодействующих и ядовитых веществ, — говорит замначальника УФСКН по Московской области Владимир Чарыков. — Но ощущение такое, что бьемся головой о стенку. Наши оппоненты уверяют, что в этом случае люди, действительно нуждающиеся в этом препарате, не смогут его получить. Но ведь действует же специальная система отпуска лекарств для онкобольных!

За то, чтобы ужесточить правила отпуска буторфанола, выступают и врачи.

— Я глубоко убеждена, что буторфанол надо включить в список СДВ, — говорит Ольга Гибрильянц. — Помимо возникающей зависимости он служит ступенькой для быстрого перехода к более сильному наркотику. Кроме того, по моим наблюдениям, те, кто начинал с буторфанола, являются более тяжелыми пациентами. Их уже не вылечить.

После издания приказа о включении буторфанола в перечень лекарств, подлежащих предметно-количественному учету, было всего лишь рекомендовано региональным органам здравоохранения при выявлении нарушений принимать строжайшие меры. Прошло почти два года, аптеки как делали выручки на наркоманах, так и делают. “Строжайшие меры” никто предпринимать и не собирался.

— Мы неоднократно привлекали внимание Росздравнадзора к конкретным аптекам, нарушающим правила отпуска буторфанола. Бесполезно. Пытались даже организовать совместную проверку с представителями ведомства. По оперативной информации точно знали, что в нашей местной аптеке продают буторфанол без рецептов. И что вы думаете? Когда мы туда вместе приехали, аптека была закрыта на учет. И не открывали ее потом еще два дня, — рассказали подольские наркополицейские.

…Павел сидит на буторфаноле уже четвертый год. Встретив его на улице, никогда бы не подумала, что передо мной наркоман. На вид интеллигентный парень, в очках. Признается, что попробовал наркотик от безделья. Друзья “познакомили”. Кстати, среди его знакомых, плотно сидящих на буторфаноле, большинство — школьники.

Он “ставит” уже по 10 ампул в день. Пока он пытается отвечать на мои вопросы, настает время принять новую дозу. По его лицу все чаще стекают крупные капли пота, волосы на висках становятся мокрыми. То и дело он хватается за сердце — болит. Пашка уже давно хочет вылечиться, но у него нет 20 тысяч рублей, чтобы лечь в местную больницу. А это минимум. Сейчас он выйдет на улицу и пойдет в аптеку за буторфанолом. Он точно знает, что рецепт у него никто не спросит. На прощание он просит только об одном: “Предпринимайте хоть что-нибудь...”

[Azog]

Кхм...
Любопытно и жутко. К слову, на тему трамала - немного знаком (сугубо теоретически, разумеется) с темой - если мне память не изменяет, то трамал - мощный антидот против некоторых нервно-паралитических газов. Соответственно и вызывает "глюки". Отличительная черта - не вызывает физиологического привыкания: что не отменяет,разумеется куда более сильную психологическую зависимость.
Надо отметить, кстати, что война госнаркоконтроля доходит в некоторых случаях до идиотизма. Например запрет на продажу марганцовки в больших количествах. Другой пример, знакомый туристам. Идти в серьезный поход без хотя бы 1 ампулы сильного обезболивающего - глупо, однако любое сильное обезболивающее входит в черный список и купить его нереально.
Вот и получается что купить "дозу" наркоману проще чем необходимое лекарство туристам.

[barga44]

Москвичи организовали внаглую открытую продажу наркотиков в городе

http://kp.ru/daily/24284/479388/

Наркотический стаж 15-летнего Максима - четыре года. Тогда он, как и многие беспризорники с Курского вокзала, токсикоманил в подворотнях.

- Мы дышали бензином и одновременно пили водку, - рассказывает подросток. - Потом ощущения захотелось усилить.

На наркотики у малолетних попрошаек не хватало денег. Выход подсказали старшие товарищи: действие, аналогичное героину, оказывает один сильный анальгетик. Продается он строго по рецепту, но если знать нужные места...

- Мы закупались ампулами на «Петровско-Разумовской», в «Текстильщиках» и на «Войковской», - перечисляет адреса Максим. - Вштыривало от лекарства очень качественно...

Мы беседуем с Максимом в столичном наркодиспансере № 13. Левая рука парня покрыта красными крапинками, похожими на укусы комара. Это следы от уколов. Правая рука пока забинтована, но со дня на день вместо нее у Максима будет уродливая культя. После неудачного укола началось воспаление, которое перешло в гангрену. Дату ампутации врачи назначат в начале следующей недели.

- После операции тебя отдадут в приют, - пытается поговорить с подростком медсестра.

- Я оттуда убегу! - отмахивается Максим. - На Курском лучше.
- Чем же?
- А там колоться никто не запрещает

Анальгетик, о котором говорил Максим, и другие психотропные препараты действительно принимают очень многие наркоманы. По данным Госнаркоконтроля, таких в Москве до 40%. Эра героина заканчивается - он дорог и труднодоступен. А тот же анальгетик стоит 250 рублей за пять ампул. Правда, все эти лекарства входят в группу строгой отчетности. Во-первых, продаются по рецепту. Во-вторых, каждая ампула или упаковка такого препарата пронумерована, информация о продажах стекается в единый информационный центр Минздрава. И по идее ни один наркоман не может купить ни одного миллиграмма такого лекарства. Но на практике все совсем иначе...

В 10 утра небольшой пятачок возле аптечного киоска у метро «Текстильщики» заполнен бледными молодыми людьми не очень опрятного вида. Они по очереди заходят в аптеку и выносят оттуда черные пакетики с ампулами. Колются в подъездах соседних домов.

Пристраиваюсь в очередь. Передо мной - юноша в грязной куртке.

- Как обычно, - растягивая слова, говорит он миловидной женщине в окошке кассы.

- через несколько секунд из окошка появляется уже знакомый черный пакет. Парень спешит на выход. Моя очередь.

- Мне, пожалуйста, то же самое и димедрол, - набрав побольше воздуха в легкие, говорю я.

- Ты бы это, не смешивал их, а то эффект совсем бронебойный получается, - подозрительно смотрит на меня аптекарша.

- Не, в самый раз, - стараюсь изобразить улыбку.

- Дело твое, - вздыхает тетенька в белом халате. - С тебя 350 рублей.

Слегка ошарашенный легкостью, с которой мне удалось купить препараты, захожу за аптеку и встречаю знакомого молодого человека. Он уже принял свою дозу и с блаженным видом сидит на скамейке.
Он смотрит на купленные мною лекарства:

- Смотри, чтобы передоза не было. Мы раньше думали, что если не героин, то и передоз не так опасен. А месяц назад у нас сразу два пацана умерли...
Но почему же в Москве купить наркотики так просто?

- Все из-за того, что данные препараты не включены в список наркотических веществ, - объясняет пресс-секретарь Госнаркоконтроля Мария Луценко. - Мы знаем о проблеме, но пока не обновлен список, у нас связаны руки. Все вопросы к Росздравнадзору.

Звоню в Росздравнадзор и слышу... знакомые слова.

- Мы прекрасно знаем о проблеме, но сделать пока ничего не можем, - говорит мне пресс-секретарь Росздравнадзора Максим Лакомкин. - Если аптеки нарушают закон, у них нужно отнимать лицензию. Но этим занимаемся не мы, а правоохранительные органы и суд.

- Но внести эти препараты в список наркотиков - это же в ваших силах?

- Да, но об этом списке вам лучше поговорить с кем-нибудь из Министерства здравсоцразвития.

Звоню туда.
- Ваш вопрос находится в компетенции Росздравнадзора, - отрезала барышня из тамошней пресс-службы.
пока ведомства перекладывают ответственность друг на друга, наркотики свободно продаются чуть ли не на каждом углу («Комсомолке» известно 11 адресов аптек, в которых приторговывают запрещенными препаратами). И на это все смотрят сквозь пальцы: за последние два года за продажу таких лекарств без рецепта в Москве отозвали лицензию у одной-единственной аптеки! Еще несколько наказали штрафами - в среднем 40 тысяч рублей. Но для бизнесменов, по-черному торгующих лекарствами, это пустяк. Так, что-то вроде членского взноса в клубе мошенников.

МИЛИЦИОНЕРА НЕ ПРИСТАВИШЬ

- У нас вообще не страна, а мекка для наркоманов! - возмущается глава Комитета по здравоохранению Мосгордумы Людмила Стебенкова. - Ведь даже таблетки, содержащие кодеин, в России продаются без каких-либо ограничений. Нигде в мире такого нет! А ведь передозировка кодеина грозит смертью.

Кстати, злополучный анальгетик, купленный мною в аптеке, врачи выписывают тяжелобольным людям довольно часто. Однако его нелегальный оборот, по оценке общественной организации «Нет наркотикам!», как минимум в два раза выше легального.

Беда в том, что если подобные препараты приравняют к наркотическим, людям, которым они действительно нужны, будет несладко. Например, к наркотикам уже давно причислен морфий, который выписывают людям, умирающим от рака и испытывающим страшные боли. И были случаи, когда больным требовалось больше морфия, аптекари отказывались им его продавать - мол, лимит на неделю исчерпан...

И все-таки, похоже, внести ряд таких лекарств в наркотический список - единственный выход. Ведь к каждой из 5000 столичных аптек милиционера не приставишь. Проверки? Да, нужны, но многие аптеки работают круглосуточно. Не ночевать же проверяющим на полочке рядом с лекарствами.

Конечно, всех проблем «запретным списком» не решишь. Человек при желании всегда найдет наркоту. Но по крайней мере уже не так легко. Не в аптеках, которые у нас фактически стали легальными поставщиками смертоносного зелья.

ТОЛЬКО ЦИФРЫ

По данным Госнаркоконтроля, ежегодно в России от передозировки наркотиков погибают около 30 тысяч человек. Десятая часть погибших (то есть 3000 человек) приходится на Москву.

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА

Сергей Максимов, начальник Управления лицензирования и правового обеспечения Росздравнадзора: «Это сговор производителей лекарств с фармацевтами»

- Поймать нарушителей закона нелегко. Обычно фармацевты прибегают к двум схемам легализации «серых» продаж. Первая - сговор между заводом, производящим лекарства, и аптекой. На заводе выпускается несколько партий препарата под одними и теми же номерами. Первая партия продается легально, другую аптеки реализуют без рецепта. Причем количество «клонированных» партий может быть каким угодно - все зависит от желания заработать.

Вторая схема - послепродажная легализация. По нашим законам аптеки сами имеют право выписывать рецепты на препараты, не относящиеся к наркотикам. То есть аптекарь продал наркоману анальгетик, сам выписал рецепт - и все, никто не сможет придраться. Даже если аптекаря поймать за руку при проверке, то доказать в большинстве случаев можно только вину данного человека, а не фирмы.

Госнаркоконтроль давно просит нас включить ряд препаратов в список наркотиков. Причина промедления проста: несмотря на то, что эти лекарства при определенной дозировке дают сильный наркотический эффект, в их состав не входит никаких наркотиков. Мы имеем дело с хитрой коллизией, которую всячески пытаемся решить. Скорее всего, придется выделить эти препараты в отдельную группу лекарств, которая де-факто будет признана наркотиками, но де-юре будет иметь другое название. Но сроки, которые для этого потребуются, назвать трудно

[2w_ink]

barga44 в сообщении #166324 писал(а):

Заголовок сообщения: Распространение наркомании фармацевтами

вы своими именами называйте существо происходящего: РАСПРОСТРАНЕНИЕ НАРКОМАНИИ ПРЕСТУПНИКАМИ многовато у вас подобных очерняющих нашу действительность вывихов.

[Профессор Снэйп]

2w_ink, Вы сами фармацевт?

[2w_ink]

Профессор Снэйп в сообщении #215781 писал(а):

2w_ink, Вы сами фармацевт?

с какой целью интересуемся?

[Профессор Снэйп]

Просто непонятно, почему такая бурная реакция.

[Vladimirkox]

Цитата:

РАСПРОСТРАНЕНИЕ НАРКОМАНИИ ПРЕСТУПНИКАМИ

К сожалению, по существующему законодательству преступниками они - не являются. Этой теме была посвящена передача : "Человек и закон".
Но! Как бы не превратить обсуждение этой проблемы, в рекламу того (и обмен опытом), против чего, вроде бы, боремся?
Вроде бы - это потому, что обьективная реальность показывает не эффективность существующих мер противодействия пороку.
Кстати, насколько доступна сотрудникам МВД, в повседневной работе, достоверная диагностика наркотического опьянения?

[2w_ink]

Профессор Снэйп в сообщении #217877 писал(а):

Просто непонятно

тролля решили покормить?

[Prorab]

barga44, предупреждение за копипаст статьи. Ваши посты не предполагают содержательного обсуждения. В противном случае следует более лаконично и четко формулировать суть и задавать тему. К чему все это написано - непонятно. Тема закрывается.