Здравствуйте.
В своей "Истории западной философии" Бертран Рассел отводит целую 25-ю главу обсуждению идей ницшеанства и критике ее основных постулатов. Критике, как мне показалось, весьма "грязной", если так можно выразиться. Иными словами, Рассел, похоже, в большей степени сводит с Ницше личные счеты, чем критикует его философскую систему саму по себе. Настоящий апогей эта весьма желчная критика находит в следующем абзаце:
"Нельзя отрицать, что Ницше оказал огромное влияние, но не на философов-специалистов, а на людей литературы и искусства. Надо также признать, что его пророчества о будущем до сих пор оказываются более правильными, чем предсказания либералов и социалистов. Если Ницше — просто симптом болезни, то, должно быть, эта болезнь очень широко распространена в современном мире. Тем не менее в нем много такого, что надо отвергнуть просто как манию величия. Говоря о Спинозе, он пишет: «Сколько личной робости и уязвимости выдаст этот маскарад больного затворника!» То же самое можно сказать и о нем самом, но с меньшим колебанием, ибо он не поколебался сказать так о Спинозе. Ясно, что в своих снах наяву он был воином, а не профессором, все люди, которыми он восхищался, были военными. Его мнение о женщинах, как у каждого мужчины, есть объективизация того чувства, которое он к ним испытывал, а это, очевидно, было чувство страха. «Не забудь плетку!» — но 9 женщин из 10 вырвали бы у него эту плетку, и он это знал, поэтому он держался подальше от женщин и тешил свое раненое тщеславие злыми замечаниями".Рассел кажется мне великолепным примером чересчур фанатичного христианского моралиста. Перейдя с конструктивной критики на излияние личного недовольства, он сам подписывает приговор своим словам. Его суждения нелогичны и оторваны от реальности.
Разве не оказал Ницше влияния на Хайдеггера и Ясперса? Или последние перестали быть философами-специалистами?
Ужасно забавной кажется фраза:
"Говоря о Спинозе, он пишет: «Сколько личной робости и уязвимости выдаст этот маскарад больного затворника!» То же самое можно сказать и о нем самом, но с меньшим колебанием, ибо он не поколебался сказать так о Спинозе".
Здесь, кажется, Рассел переходит к перебранке в стиле "Ты дурак!" - "Нет, ты дурак!". Во-первых, фраза Ницше явно вырвана из контекста. Во-вторых, по Расселу выходит, что если вы назовете кого-нибудь, к примеру, отвратительным мужеложцем, то у кого-то третьего будет больше оснований назвать подобным образом и вас, а у четвертого будет еще больше оснований, и так далее. Интересно, может ли эта штука аккумулироваться?
Вместо последних трех предложений Рассел мог вовсе написать что-то типа "Ницше лох, трусы в горох", сэкономив тем самым бумагу и время, ибо смысл от этого все равно не поменяется.
Следующий абзац кажется как минимум сомнительным:
"Вот в нескольких словах вся философия Ницше. Ницше никогда не приходило в голову, что стремление к власти, которым он одаряет своего сверхчеловека, само порождено страхом. Те, кто не боится своих соседей, не видят необходимости властвовать над ними. Люди, победившие страх, не имеют неистовой способности неронов — «художников-тиранов» Ницше — искать наслаждения в музыке и резне, в то время, как их сердца полны страха перед неизбежным дворцовым переворотом. Я не стану отрицать, что частично в результате распространения учения Ницше реальный мир стал очень похож на его кошмар, только кошмар от этого не делается менее отвратительным". Во-первых, философия далеко не вся.
Во-вторых, происхождение воли к власти из страха остается недоказанным Расселом.
Дальше идет спор Ницше и Будды, но, признаться, его я прочитать не смог по причине того, что мои глаза затмила длань
В общем, я выношу критику Рассела на ваш суд:
http://www.koncheev.narod.ru/br_nitche.htm
