Джерард Чешир, читая манускрипт Войнича, находит буквы, похожие на латинские, обнаруживает какие-то слова, похожие на известные слова латыни и романских языков (французского, итальянского, испанского, румынского, галисийского и так далее) и объявляет это незаcвидетельствованным протороманским языком.
Однако он допускает такую высокую степень приблизительности и нерегулярности соответствий между этим языком, латынью и современными романскими языками, что туда можно было бы вчитать и германские, и славянские слова, да и вообще какие угодно.
Если позволять себе брать даже не очень похожие слова из любых романских языков, что-нибудь да найдется: например, автор переводит omor néna как killed/dead baby (англ. «убитый, или мертвый, младенец»), потому что по-румынски есть слово omor — to murder (англ. «убивать»; хотя на самом деле в румынском это либо существительное «убийство», либо глагол первого лица единственного числа настоящего времени «убиваю»), а по-испански nena — «девочка».
Но вообще-то у языка должна быть еще и грамматика: слова в предложении должны быть связаны между собой. Более того, это только один из первых примеров, а дальше Чешир и вовсе не приводит параллели из других языков, а просто перечисляет языки списком — пусть читатель сам угадывает, какое слово из Войнича отдаленно похоже на какие романские слова.
Например, сочетание mériton o’pasaban + mapeós, прочитанное им как thanks is given to God for the mappings (англ. «благодарность приносится господу за карты»), описывается отсылкой к таким языкам, как «французский, галисийский, латинский, испанский». Но в точности таких слов в этих языках нет, а если бы и были сейчас, то едва ли могли встретиться в средневековой рукописи, ведь в то время эти языки звучали по другому.
В чем-то протороманский язык Чешира похож на лингва франка — смешанный язык, которым в Средние века пользовались средиземноморские моряки, но это лишь сходство идеи, не более того: считать, что манускрипт Войнича написан на лингва франка, невозможно.
Единственная интерпретация Чешира, кажущаяся разумной, — это там, где под картинками с зодиаком, возможно, подписаны романские названия месяцев (июнь, июль и так далее): здесь гораздо ограниченнее возможности для интерпретации, и поэтому переводы не выглядят притянутыми.
В общем, перед нами пример любительского рассуждения в том духе, который известен русскому читателю от академика Фоменко: если позволять себе вчитывать в текст слова десятка языков, допуская в них произвольные искажения, всегда что-нибудь да найдется. Но не стоит считать это дешифровкой рукописи.
